На экране айфона тут же заплясали красные язычки, причем на нижних делениях. Я был абсолютно спокоен.
— Ебысь! — поразился грабитель. — Занятная штуковина!
— А эта штука, — продолжал я, демонстрируя черную коробочку, — называется первертор. Работает он следующим образом.
На этих словах я нажал на перверторе кнопку включения. Сейчас же из отверстия первертора заструилась розовая субстанция. Грабитель застыл, открыв от изумления рот — как, впрочем, и остальные находившиеся в ресторанной зале.
Вскоре субстанция заполнила весь стол и пролилась на пол. После чего началось формирование. Первым делом из субстанции вытянулся заостренный хвост, затем — толстые нижние лапы, затем — короткие верхние. Дольше всего формировалась кенгуриная голова.
Когда формирование кенгуру было закончено, животное с недоумением огляделось по сторонам и спросило:
— Хотеть меня видеть?
— Хотеть, хотеть, — подтвердил я. — Вот этого, — я показал пальцем на грабителя, — бить ногой в живот.
Кенгуру подпрыгнул и нижними мускулистыми ногами ударил грабителя в живот. Беднягу, не успевшего произнести ни слова, выбросило сквозь стеклянную витрину из ресторана.
— Молодец, — похвалил я создателя. — А теперь залезай обратно.
— Найтить протечка во времени? — спросил кенгуру. — Скоро полный швахомбрий. Надо обязательно найтить.
— Потом поговорим, — поторопил я. — Лезь давай.
Кенгуру прислонил узкую морду к решетке. Мгновенно его морда стала жидкой и заструилась вовнутрь. За мордой последовало туловище. Последним в решетке первертора исчез хвост. Я выключил первертор и, вместе с другими гаджетами, убрал в карман.
— Чего-то половой запаздывает, — пожаловался Люське. — Сколько можно готовить кассуле?
— Андрэ, — спросила Люська завороженно, — что это было за животное?
— Понятия не имею, — соврал я. — Сейчас гаджеты с такой виртуальной реальностью делают, от жизни не отличишь.
Мы пообедали, а потом возвратились к дирижаблю. Ветер переменился — можно было продолжать путешествие.
Глава 10
Я, через три дня
Наконец, мы достигли Урала.
— Куды грести, барин? — спросил Ермолай.
Я вытащил айфон и загуглил — простите, запуглил — карту Урала, определяя, в какую сторону дует попутный ветер.
— Греби в сторону Быньги, — определил я направление.
До Быньги мы доберемся быстрее, чем до Шуралы или Верхотурья.
Ермолай налег на весла.
Под нами проплывал величественный Урал. Извилистые реки сменялись холмами, заросшими девственным лесом. Девственные леса прорезались прямыми, как стрелы, просеками, вырубленными еще во времена татаро-монгольского нашествия. Среди лесов виднелись деревенские поселения. Встречались деревни покрупнее, с большими церквями и пристанями, иногда с производственными строениями. Poogle утверждал, что на уральских заводах: пимокатных, сундучных, колесных, гвоздарных и замочных, — народные умельцы выполняют разнообразные поделки из металла и древесины. Не удивительно, что именно с Урала поставляются в остальную Россию знаменитые русские наладонники.
«Здесь? — спросил внутренний голос. — И что будешь делать, если найдешь?»
«Как что? Что полагается. Вызову кенгуру, чтобы они демонтировали протечку.»
«А не жалко оставить людей без наладонников?»
Я взглянул на Люську, беседующую по наладоннику с маман.
«Им еще рано. Пускай гусиными перьями пишут.»
Денек выдался прекрасным. В уральском небе блистало солнце. По небу плыли перистые облака. Ветер был попутным, поэтому мы с Ермолаем вытянули весла из уключин и наслаждались покоем. Я смотрел на проплывающие внизу пейзажи и бессознательно искал выход светового луча. Как будто я мог заметить его сверху! Ясно же: раз наладонники производятся в массовом количестве, выход луча надежно укрыт от посторонних глаз.
Теоретически, световой луч должен находиться на месте производства наладонников, то есть на Быньговском гаджетном заводе. Должно быть крупное хозяйство, и от большинства работников наличие светового луча придется скрывать. Чем большее число людей осведомлены о наличии протечки, тем больше шансов, что кто-то проболтается. Не стоит также забывать о силовой дороге, которая должна из силового луча выходить. Опять же проблема: каким образом опознать ее начало? Дорога может расходиться из одного центра в разные стороны, причем в строго противоположные. Вместе с тем, выход силовой дороги должен безусловно совпадать с местом выхода наладонников: все они берут начало от светового луча, то есть протечки во времени. Как отличить тривиальное производство от протечки?
Настоящий, причем чрезвычайно запутанный, квест. Его мне предстояло распутать во имя спасения человечества.
На горизонте показалось селение, размером поболе обыкновенного. В центре селения располагались производственные строения с дымящими трубами. По дороге, ведущей от производственных строений к пристани, тянулись цепочки груженых телег: одна цепочка въезжала на заводскую территорию, другая выезжала.
Мы добрались до Быньговского гаджетного завода.
Я, в тот же день
Дирижабль заякорили на берегу реки. Женщин и Ермолая я оставил в дирижабле, а сам отправился в село. Якобы для того, чтобы найти постоялый двор без клопов, но на самом деле я хотел обойти Быньговский гаджетный завод по периметру. Неизвестно, что покажут во время экскурсии на завод и вообще пустят ли на территорию. Поэтому желательно составить предварительное мнение о предмете.
Я потопал в направлении завода. Дорога была разъезженной. На проезжающие телеги были сгружены картонные коробки с рекламными стикерами «Лучшие наладонники в России», «№ 1», «Положи-ка на ладонь и мизинчиком дотронь» и т. п. В коробках везли готовые наладонники для разгрузки на баржи.
Я рассчитывал выяснить, какие материалы поступают на Быньговский гаджетный завод. Если комплектующие, тогда никакого светового луча здесь нет: наладонники собираются из комплектующих. Но это маловероятно. Если же на Быньговский гаджетный завод поставляется что-то другое либо не поставки вообще отсутствуют, я на верном пути: протечка во времени находится именно в Быньги.
Я поравнялся с одной из телег и, как бы между прочим, поинтересовался у извозчика:
— Что везешь, приятель?
— А мне по барабану, — отвечал извозчик. — Чего нагрузили, то и везу… Ты, барин, сам глянь, коли охота, — добавил извозчик, вероятно, не желая грубить незнакомому человеку.
Я отдернул рогожу, которой был прикрыт груз. На телеге лежали упакованные листы картона. Не комплектующие — уже хорошо.
— Спасибо, приятель, — поблагодарил я извозчика и отстал.
Дойдя до заводских ворот, я свернул с дороги на пустырь, окружавший территорию. Идти было неудобно: пустырь оказался заболочен, к тому же зарос кустарником. Однако, я твердо решил обойти Быньговский гаджетный завод по периметру.
Тыльной стороной завод прилегал к лесу. После того, как я миновал пустырь и вошел в лес, передвигаться стало проще, но ничего примечательного я по-прежнему не замечал. За деревянным забором виднелись строения и штабеля бревен. Валялся всякий производственный хлам. Вдали разгружались несколько грузовых дирижаблей. Короче, передо мной находилась обыкновенная производственная зона.
Подумав, я перепрыгнул заборчик и оказался в зоне производства — или изъятия из другого времени? — наладонников. Хотя последнее ни из чего не вытекало. Штабеля бревен были такими же, как на любом лесоперерабатывающем предприятии.
Бродя между штабелями, я наткнулся на нескольких забивавших козла работяг. Опасаясь вопросов, напрягся, но работяги не обратили на меня ни малейшего внимания. Я подошел к ним и некоторое время молча наблюдал.