— Ларс, война начнётся на всей Фавме! — не выдержала Люмора. — Сфера Хаоса может оказаться настолько сильна, что в этой войне погибнет и Эйферия! Неужели ты не понимаешь? Его Светлейшество не имеет представления о том, с чем имеет дело!
— Можно подумать, ты знаешь, с чем имеешь дело, — обиделся Рокуэлл.
— И я тоже не знаю, но… — Люмора нервно облизнула губы. — Такой могущественный артефакт нельзя использовать во зло. Ларс, любимый, слышишь меня? Мы должны оставить его себе и использовать во благо!
— Что?! — Барон от неожиданности отшатнулся. — Ты… ты…
— Не кричи, пожалуйста, — зашептала Люмора, обернувшись на гвардейца. — Так будет лучше для всех! Его Светлейшество сошел с ума после того, как убил своего сына! Ты же сам рассказывал мне, Ларс! Он ищет любой способ покончить с Некромантом и Корвунгардом! Но он уничтожит всю Фавму! Я даже думаю…
Тут Люмору осенило.
— Ларс, не было никакого Литоса! Его Светлейшество поручил убить Ферзя Эдриана, а затем выдал донесения тайных шпионов о том, где находится Сфера Хаоса, за пророчество Великого Фера, чтобы в глазах эйферийцев наш поход приобрёл статус священного!
— Что ты несёшь?! — стиснул зубы барон. — Да как ты смеешь обвинять Его Светлейшество…
— Ларс, послушай меня, только не кричи, — Люмора схватила барона и уставилась на него слегка безумным взглядом ярко-красных глаз: — Оглуши Ирвина, когда он отыщет Сферу Хаоса. Только не перестарайся! Мы просто заберём Сферу себе и отправимся туда, где нас никто не сможет отыскать! Любимый, я навеки стану твоей, если ты сделаешь так, как я прошу! Ларс, я умоляю тебя…
— Отойди от меня, плутовка! — разозлился барон, отталкивая девушку. — Ты хочешь, чтобы я предал Его Светлейшество!
— Ларс… — умоляла Люмора.
— Я никогда не предам своего короля! — отрезал Рокуэлл. — Я никогда не предам Эйферию! Запомни это раз и навсегда!
На дрожащих кончиках пальцев Ирвина зажглось знакомое фиолетовое пламя. Он бросил ещё один растерянный взгляд на ссорящихся барона и девушку. Лучшего момента нельзя было и представить. Полоний напрягся в своём укрытии.
— Ларс, умоляю тебя! — продолжала Люмора.
— Ты меня использовала! — рявкнул барон, и в его глазах застыли слёзы. — Ты с самого начала хотела, чтобы я верил тебе!
— Нет, Ларс, нет! — заплакала девушка. — Я люблю тебя, дорогой! Если бы я хотела тебя использовать, я бы всё время давила на эмоции! Я бы заставила тебя подчиняться мне! Но я стою здесь и прошу тебя! Не играю на твоих чувствах, не повелеваю, а просто прошу! Я не могу позволить, чтобы Сфера Хаоса уничтожила Фавму! И ещё… Я… Я дала клятву!
— Какую клятву?! — взревел Рокуэлл. — Кому?!
Люмора, всхлипывая, опустила голову.
— Люма! — сжалился барон. У него дрожали губы. — Кому ты дала клятву?
Люмора посмотрела на Рокуэлла своими пронзительными, страстными глазами, похожими на распустившиеся красные тюльпаны:
— Я дала клятву Фернандо!
Барон Рокуэлл изменился в лице.
В этот момент фиолетовое пламя на трясущихся пальцах Ирвина дрогнуло и погасло.
Гвардеец взял в руки цепочку, свисающую с шеи, приложил табакерку к губам и, закрыв глаза, облегчённо выдохнул.
Полоний сосредоточенно вытянул в сторону гвардейца металлический посох…
…и с силой опустил его на рычаг.
В следующий миг пол под ногами Люморы и Рокуэлла разверзся. Они с воплями полетели на глубокое дно.
Послышался грохот, а затем неприятный хлюпающий звук.
И по тайным сосудам пещеры зациркулировала выпущенная кровь.
Гвардеец встревоженно обернулся. Вздрогнул, увидев Полония.
— Вы не это искали, господин Эббот? — с улыбкой произнёс жрец, выходя из укрытия и показывая на рычаг. — Сомневающийся в себе однажды становится пленником собственного разума. Его страхи начинают обретать форму, а форма начинает определять содержание. Это путь, недостойный расчётливого и хладнокровного убийцы. Вот почему я могу сделать то, что не можете вы.
— Я догадывался, что ты идёшь за нами! — недружелюбно отозвался Ирвин. — Сколько нынче платит Верховный Некромант?
— Сколько нынче платит Его Светлейшество? — в тон гвардейцу ответил Полоний.
Два шпиона встали посреди зала, оценивающе изучая друг друга.
— Значит, будем биться, Август?
— До последней капли крови, господин Эббот.
— И к каким же Божествам ты станешь взывать, Август? Боги отвернулись от тебя! Кто помог тебе пройти подземелья? Инферно?
— Это неважно, господин Эббот.
— И как Фер мог давать тебе свет, если ты всю свою лживую жизнь только и делал, что презирал его?