«…зовут Кэп. Не знаю почему. Может, в первой части было написано? К вечеру почти всё вспомнишь, но… Почти. Не забудь пополнить этот наш бэкап. Не рассказывай про него. Я тут не доверяю никому. И тебе не советую…»
Я понял, что имел в виду я вчерашний, написав: «Я почти помню». Мучительное ощущение, как вертящееся на языке точно тебе известное, но забытое слово. Надо отвлечься, возможно, само всплывёт.
Отвлёкся на умывание. Вода только холодная. Для мытья есть общая душевая. Кажется, по коридору налево, в конце. Там темновато, сыровато, белый квадратный кафель без затирки, пахнет плесенью, ночью из сливов в полу вылезают какие-то мерзкие личинки. С душевой связан какой-то не то забавный, не то конфузный эпизод, но вспомнилось только ощущение смешной неловкости.
Зубная паста называется «Паста зубная 100 г». Тюбик алюминиевый, фон светло-серый, буквы тёмно-синие, шрифт простой, без засечек. Производитель и прочее, что обычно пишут на тюбиках, отсутствует. Даже на армейских была куча текста — состав, ГОСТ, «способ применения». Как будто много вариантов, как её применить. «Намазать себе харю и скрыться в складках местности, пока противник хохочет…» О, я служил в армии? Я военный? Может, потому «Кэп»?
Тьфу, какая глупая ситуация. И паста паршивая. Комковатая, с резким химическим привкусом.
В тумбочке нашёл свежие трусы, чистую футболку (нейтрально-серую, без надписей), вафельное полотенце, стеклянный флакон с этикеткой «Средство помывочное №2. Универсальное». Для головы и для жопы. Если я действительно служил в армии, меня такое смущать не должно. Бритвы не обнаружил, продолжу ходить небритым.
Надел оливковые карго-штаны, решив, что выходить в коридор в трусах не стоит. Мало ли, что там и кто. Всунул ноги в армейского вида шлёпанцы. Может, это не общага, а казарма? Хотя нет. Казарма пахнет иначе.
Сложил летопись имени себя гармошкой, гармошку пополам. Судя по потёртым сгибам, так её и носят. Засунул в лежащий на столе пластиковый полупрозрачный пакет, затем в карман.
В коридоре пусто, зудят тусклые синеватые лампы дневного света. Включены по схеме «одна через две». Электричество экономят? Знакомое ощущение — идти вот так по коридору с полотенцем на плече, свёрнутым бельём в руке, хлопая жёсткими подошвами тапок. Но ничего приятного с этим воспоминанием не связано.
Душевая вспомнилась запахом — плесень, канализация, хлорка, хозяйственное мыло.
Хозмылом ностальгически пахнет «Средство помывочное». Которое «№2». Интересно, для чего нужны номера один и три, если это — «универсальное»? Вода из ржавого железного душа полилась холодная, но я знаю, что надо подождать. Действительно, вскоре начала теплеть. Кран загудел, напор вырос, пошла горячая. Намылился, смыл, вышел из ограниченного двумя стеночками пространства душевой ячейки, протянул руку к полотенцу…
И чуть не взялся за половой признак. Женский. Небольшой. Такого удобного размера, который как раз ложится в ладонь. С трудом заставил взгляд подняться вверх, к лицу, а не вниз, к узкой щёточке лобковых волос.
Азиатка. Скорее кореянка, чем китаянка, вряд ли японка. Симпатичная, смеющиеся раскосые глаза. Невысокая. Худая с узковатыми бёдрами. Чёрные волосы, которые она как раз вытирает полотенцем, закинув руки назад так, что соски торчат очень задорно.
— Оу, Кэп, вы всегда так рады менья видеть!
Кивнула вниз, и я сразу прикрылся полотенцем. Его там есть на что повесить.
— Оу, мне это совсем не обидно, — рассмеялась она без малейшего смущения и даже не подумала закрываться. — Вас нефритовый жезр меня приветствует, это так миро!
Лёгкий акцент с характерной заменой «л» на «р», точнее, на некий промежуточный между ними звук, вроде «рл», напоминающий мурлыканье.
Я узнал чувство смешной неловкости — кажется, это случается не первый раз.
— Оу, Кэп-сама, вы так миро смусяетесь всегда! Осень кавайи! Вы меня есё не вспомнири?
«…Узкоглазой не доверяю. Слишком липнет. Хотя сиськи у неё классные. Каждый раз думаю, „не макнуть ли нефритовый жезл в яшмовую вазу“, и каждый раз чувствую, что лучше не надо».
— Меня зовут Сэкирь.
— Э… Рад знакомству, Сэкиль, — учёл замену звуков я.
— Я визу, — захихикала она. — Вытирайтесь, не буду вас смусять.
Повернулась лицом к стене, кокетливо выпятив ягодицы. Хороша. Похоже, у моих ежесуточных «я» давненько не было секса. Впрочем, при регулярном ресете мозга отношения не особо построишь.