В Горсовете многие считают, что я — заноза в заднице. Не могу сказать, что они так уж не правы, и последняя попытка моего смещения с должности не добрала совсем чуть-чуть голосов. Нынешний мэр, надо отдать ему должное, не такая мрачная залупа, как предыдущий, но большой любви между нами всё равно не сложилось. В глубине души он считает, что на недвижимость в центре города можно найти более выгодного арендатора, чем на висящий на городском бюджете детдом. Намекал, что мы могли бы съехать в апартаменты поменьше, подальше и похуже.
— Зачем вам этот городской шум? — закатывал крошечные близко посаженные глазки градоначальник. — На окраинах лучше воздух, меньше пыли, дешевле аренда…
Я мысленно показывал ему средний палец, но отвечал вежливо. Мол, для детей переезд — неоправданный стресс, им тяжело привыкать к переменам, здание «Макара» всегда было детским приютом, Кобальт-Системс во времена нашего сотрудничества отремонтировала его и оснастила наилучшим коммуникационным оборудованием для виртуального обучения. Широкие каналы, проекционные поверхности высшего класса, лицензионный доступ к образовательным нейросетям, вирт-педиатрия вип-категории и так далее. Нашему медкабинету Микульчик завидует лютой завистью и постоянно подсовывает городских детей на диагностику. А вы что там сделаете? Торговый центр? Офисный улей? Кому это вообще надо сейчас?
Мэр отвечал уклончиво, что есть, мол, многообещающие проекты…
Я не без оснований подозревал, что обещают они в первую очередь солидный откат.
В общем, стоит мне на чём-то проколоться, и говно пойдет по трубам. Они, небось, уже и нового директора присмотрели.
Предыдущий кандидат на моё место пускал слюни на девочек. Предпредыдущий — на мальчиков. А тот, что перед ним, — на имущество и мебель. Где они таких только находят? А следующему надо будет только подмахнуть бумажку на переезд в другое помещение. Минутное дело, хорошие деньги. Кто откажется?
И только на детей всем насрать.
— Лайса, если ты решила, что мне всё померещилось — то нет. Я был там, где был, и видел то, что видел.
— Я знаю, — вздохнула мадам начальница полиции. — Но лучше бы у тебя были галлюцинации… Помнишь, когда мы познакомились, в городе пропадали люди?
— Такое забудешь.
— Так вот, теперь люди появляются. И это ничуть не лучше.
***
— Нетта, мне кажется, или мы опять в жопе? — спросил я, когда Лайса ушла.
— Это называется «стабильность», — вирп изящно расположилась в освободившемся кресле. — Зачем ты вообще связался с этой девочкой?
— Кем бы она ни была, это ребёнок в беде.
— У тебя на этом фиксация, как сказал бы доктор Микульчик. На детях в беде.
— У кого-то же должна быть?
— Я не против, Антон, — мягко сказала Нетта, — но ты не можешь взвалить на себя все беды мира.
— Нетта, душа моя электронная, не изображай из меня Данко. Я не собираюсь освещать Человечеству путь собственной пылающей жопой. Это просто ребёнок, который пришёл к нам за помощью. Мы можем хотя бы попробовать ему помочь.
— Который?
— Что?
— Который по счету ребёнок пришел к нам за помощью, и ты за него впрягся?
— А какая разница? Ты к чему клонишь, совесть моя облачная?
— Я напомню, — Нетта встала с кресла, подбоченилась и смешно склонила голову на бок, как янтарноглазая сова.
— Начну с Клюси. Ты влез в её проблемы с отчимом, который был, между прочим, мэр города, вообще не понимая, что происходит. Тебя чуть не прибили пару раз, и дел ты наворотил…
— Ну и где теперь тот Мизгирь? — спросил я мрачно. — А я всё ещё тут.
— Мизгирь, конечно, уехал. Но его друзья всё ещё в горсовете. А ты до сих пор чужой здесь.
— Перебьюсь.
— Карина. Ты вытащил её из-под статьи, испортив отношения с Лайсой и областным министерством образования.
— Они бы её сожрали и высрали. Да, девочка наделала глупостей, но блин! Ей пятнадцать, а ей бы жизнь сломали. С тем портфеленосцем я погорячился, конечно, но он сам нарвался, согласись.
— Да-да, он имел глупость прийти в подведомственное ему учреждение и начать требовать исполнения совершенно законных постановлений. Конечно «нарвался»! Именно так это и называется.
— Да ладно, обошлось же. И «законные» не значит «разумные».
— Обошлось, потому что за тебя поручился Кобальт, а не потому, что всех впечатлил фингал, который ты поставил.