— Вот так тебе не повезло с дочерью! Терпи! А если ты будешь мышить юбилей, я натравлю на тебя Клюсю!
— Это нарушит все конвенции по применению ОМП!
— Меня это не остановит! Её — тем более!
— Ладно, ладно, я подумаю…
— Недолго! Подготовка праздника требует времени! Так что я скоро вернусь за твоим, безусловно положительным, ответом!
И гордо проследовала на выход.
Достойно ли отца любоваться ногами дочери, когда она вот так идёт в короткой юбке? Или я должен отвернуться?
Настасья прекрасная. Того, что у меня такая классная дочь, должно хватать для вечного счастья. А я запиваю вискарём антидепрессанты. И кто я после этого?
— Нетта, я много пью?
— За последние восемь месяцев потребление алкоголя возросло на триста двадцать четыре процента относительно аналогичного периода прошлого года.
— Эй, так нечестно! В прошлом году я почти не пил…
— Динамика потребления с начала года — плюс тридцать два процента в месяц, усреднённо. Ты пьёшь всё больше и больше, Антон.
Нетта укоризненно покачала головой и сошла со стены в комнату. Проекционные поверхности до сих пор вгоняют меня в дрожь. Я знаю, что это всего лишь комбинация управляемых микротоками окрашенных нанокапсул, заставляющая мой мозг создавать картинку. Но нанокапсулы теперь везде — в краске стен, побелке потолка, материалах мебели и интерьера. Подумать только, когда-то меня напрягали граффити — первые опыты в объектной визуализации. А теперь передо мной стоит совершенно живая Нетта. Не мультяшка, что поселилась когда-то в моём смарте, а красивая черноволосая девушка с большими янтарными глазами.
— Нетта, девочка моя. Мне очень херово.
— Я знаю, Антон. И самое плохое, что ты говоришь об этом только со мной.
— А с кем ещё? Кого я должен нагрузить своими мудовыми страданиями? Дочь? Сына? А может, мне выйти к воспитанникам и сказать: «Дети, вашему директору пиздец как хреново?» Счастье, что хоть ты у меня есть.
— Спасибо, Антон.
— За что?
— Мне приятно, что я важна для тебя.
— Ещё как важна. Чтобы я без тебя делал вообще?
— Утонул бы в бухгалтерии и отчётах! — засмеялась Нетта.
— Вот именно!
***
— Антон Спиридоныч?
Ну почему никто не стучится?
— Я этот человек. Привет, Клюся. Настасья уже наябедничала?
— Нет, — расстроилась девушка, — я пропустила что-то интересное? Признавайся, возрастной дядька, что ты опять натворил?
— Фиг тебе.
— Ну и ладно, Настюха расскажет. Я к тебе по другому делу. У нас проблема.
— Ещё одна?
— Одна. Но требующая твоего руководящего вмешательства. Тыждиректор.
— А тыжзамдиректора.
— По воспитработе. А тут нужно административное решение. И я за тебя жопу подставлять не стану.
— Фу, Клюся, ты работник детского воспитательно-образовательного учреждения!
— От этого моя жопа не перестаёт быть моей. И жопой не перестаёт быть тоже.
— У нас опять неприятности?
— Ну, такое. Политика. Я тебя по пустякам не дёргаю, ты знаешь.
Знаю. Клюся здорово мне помогает, хотя её манеру общаться с воспитанниками лучше не демонстрировать ювенальной комиссии. Но дети ей в рот смотрят (мальчики ещё и в декольте) и с руки едят. Живая звезда, омайгот! Клюся — популярная исполнительница собственных песен, её вирт-концерты собирают миллионные онлайн-коммьюнити. Мало кто из поклонников знает, что она живёт в экстрапровинциальном Жижецке и работает в детдоме. Все уверены, что она блистает в одной из мировых столиц или ведёт безбедную жизнь на собственной яхте. «Вы без меня пропадёте!» — смеётся в ответ на вопросы. Кстати, она ещё и одна из спонсоров. Когда нам резанули бюджет, Клюся пожертвовала немалую сумму со своих концертных сборов. Анонимно, но Нетту не обманешь. Теперь у нас игра «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю». Но со всем уважением.
— И что у нас плохого?
— Новая воспитанница. Потенциально.
— Тоже мне проблема. Одной больше… Это вам не «ушибки».
— Фу, Антон Спиридоныч! Вы же директор детского воспитательно-образовательного учреждения! Термин «ушибки» — нетолерантный хейтспич. Как там рекомендовано?
— «Ментально травмированные». Как по мне, ничуть не лучше.