— Иногда тараканы слишком сильные, или люди лишком слабые.
— Значит, некоторые люди всё-таки имеют право на помощь?
— Имеют.
— Но не вы? Почему?
— Помощь нужна слабым.
— А вы, значит, сильный?
— Стараюсь.
— Зачем?
— Что «зачем»?
— Зачем вы стараетесь быть сильным?
— Не понял… — озадачился я.
— Сила — для вас цель или средство? Вам нужно быть сильным, чтобы делать что-то требующее силы? Или просто надо быть сильным, потому что вы должны быть сильным? Потому что не считаете возможным принять помощь? Не можете её попросить?
— Помощь нужна слабым.
— Вы видите, что мы пошли по кругу? Вы должны быть сильным, так как не можете попросить помощи, потому что помощь нужна слабым, а вы должны быть сильным…
— Да, есть такое, — признал я.
— Давайте посмотрим на это с другой стороны. Когда у вас начались боли, вы пошли к врачу. Это не противоречит вашим представлениям о том, что вы сильный и не нуждаетесь в помощи?
— Ну, это же другое!
— Почему?
— Э… Я думал сначала, что застудил или потянул. А когда понял, что само не пройдёт, то, конечно, пошёл к Микульчику.
— То есть, вы не отрицаете для себя возможность принятия медицинской помощи?
— Разумеется, я ж не идиот. Аппендикс сам себе не всякий вырежет.
— Но, принимая помощь, к примеру, хирурга или травматолога, вы не готовы принять помощь врача-психотерапевта? Какие ещё врачи, по-вашему, «для слабаков»?
Вот зануда, а?
— Ладно, вы правы, это не очень логично. Но только если воспринимать психотерапевта как врача.
— А меня вы воспринимаете как опасного врага, который покушается на вашу личность?
— Отчасти, — признался я. — Ничего личного, но вы для меня угроза. Не в смысле личности, а в смысле работы. В вашей воле меня её лишить.
— Работа вам так дорога? Люди редко эмоционально привязаны к своей занятости. Ведь там, если не ошибаюсь, не очень большой доход?
— Да, зарплата крошечная, — признал я.
— Значит, она так важна для вас по другим причинам?
— Я отвечаю за детей. Это важно.
— Вы так уверены, что никто другой не справится лучше? При том, что вы, как вы сами признали, не идеальный человек?
— Это было бы самонадеянно с моей стороны. Я не педагог, да и администратор из меня как из жопы керогаз. Если бы мне не помогала… Не помогали другие, мы бы давно обанкротились. Но есть важный момент — мне не всё равно, что будет с этими детьми.
— А почему вам не всё равно?
— В смысле? — опешил я.
— Разумеется, как директору вам не безразлично то, что происходит с вашими воспитанниками. Но есть административная ответственность, а есть глубокая эмоциональная вовлечённость. В деле отмечено, что ваша забота о детях выходит за границы служебной обязанности.
— И где сейчас проводят эту границу?
— В соблюдении обязательных административных процедур и протоколов. Когда возникает серьёзная проблема с одним из ваших подопечных — вы действуете как чиновник муниципального департамента образования, каковым являетесь по факту директорства? То есть обращаетесь к психологическим и ювенальным службам, составляете соответствующие документы, фиксируете проблемы в личном деле, делегируете ответственность специалистам?
— Э… Боюсь, не всегда.
— А как вы поступаете?
— Ну… Стараюсь как-то решить проблему сам. Иногда достаточно просто поговорить. Честно и откровенно, доверие за доверие. Сказать: «Ты справишься, а я помогу». Чёрт, это же дети, а не табуретки какие-то. Им и так досталось по самое некуда, не хочу запускать их в административную мясорубку. Там никто в их проблемы вникать не будет, в системе эмпатии ноль.
— То есть поступаете как эмоционально мотивированный человек, а не как администратор детского воспитательного учреждения? Демонстрируете готовность защищать безусловно, как родитель, а не поступать согласно установленным правилам, как педагог?
— Можно сказать и так.
— Или навязчиво транслируете им свою тревожность в отношениях с окружающим миром? Формируете отношение, разделяющее на своих и чужих? Создаёте эмоциональную зависимость, которая потом станет проблемой взросления?
— И так тоже сказать можно. Но лучше не надо.
— Как вам кажется, ваши собственные дети получают достаточно родительского внимания?
Вот тут он, сволочь, прямо в больное ткнул.
— Скорее нет, чем да.
— Дети, живущие в семьях, не вызывают у вас никаких эмоций?