Смирнов Илья
Время колокольчиков
Илья Смирнов
Время колокольчиков
ПРЕДИСЛОВИЕ - ОТ АВТОРА
В непредсказуемой империи на стыке Востока и Запада рок-музыке довелось претерпеть странные метаморфозы. Свежий ветер из Ливерпуля открыл новую главу русской культурной традиции; в феномене "рок-культуры" соединились непримиримые (по Киплингу) стороны света, высокое искусство и политическая оппозиция, новейшая технология и средневековая организация. Книга, которую вы открыли -- не опыт популярного музыковедения, а история. Как и у всякой истории, у нашей есть начало и конец -- рождение и смерть эпохи. Есть у нее и собственное имя -- с тех пор как Башлачев написал "Время колокольчиков". Тогда же появился и первый вариант этой книги. Он распространялся в виде"самиздата" и по понятным причинам не включал никакой живой конкретики, которую потом можно было бы предъявить хорошим людям на допросе: -"Говоришь, не знаком с АКВАРИУМОМ? А вот почитай, что тут про вас написано!" Сегодня я пытаюсь восполнить образовавшуюся в отделе анекдотов недостачу, отчего рассказ мой делится на два параллельных течения: собственно историческое повествование плюс еще то, что можно назвать "ЗАПИСКИ РОК-ДИВЕРСАНТА" (привет А. Житинскому!)*.
Как заметил замечательный русский историк, профессор В.Б. Кобрин, "наука о людях невозможна вне человеческой этики". Но возникает вопрос: может ли участник событий дать им объективную оценку? Ваш покорный слуга не равняет себя с Фукидидом -- избави Бог! -- но согласитесь, что личное участие в войне афинян со спартанцами не помешало учителю всех историографов судить по справедливости и своих и чужих. Постараюсь брать пример с достойного грека, а не с тех журналистов, которые удачно соединяют на страницах "комсомольско-молодежной прессы" две древнейшие профессии.
Строго говоря, "Время колокольчиков", как его понимал Башлачев (и автор этих строк тоже) приходится на 80-е годы. До этого, первые пятнадцать лет наш рок -- при всем почтении к отдельным ярким его представителям -- был скорее провинциальной разновидностью англоамериканского. А то, что стали позже называть рок-культурой -- в такой же степени бардовская культура, как и рок-н-ролльная. Так что в качестве увертюры ко "Времени колокольчиков" мы могли бы излагать и хронику слетов Клуба самодеятельной песни (КСП). Тем не менее мы начинаем все-таки с БИТЛЗ, а не с Вертинского и Окуджавы, и следуем в этом традиции самоопределения самого рок-движения, которое именно так себя понимало и именно из БИТЛЗ и РОЛЛИНГОВ извлекло свои корни.
Между первыми наивными опытами на танцплощадке и изощренной эстетикой АКВАРИУМА лежит пропасть -- но вряд ли она глубже, чем между апостолами и архиепископами. В этом -- втором -- случае историческая преемственность и великая сила традиции соединяют непохожие явления.
Нечто подобное получается и с историей русского рока.
И.С. 1990-1991
470201204-003 9Ю9 (03) -94
Без объявлен.
* Житинский А. Записки рок-дилетанта. Л., 1990.
СЛОВА
"Если перестанешь называть веши своими именами, -- писал Мераб Мамардашвили, -- ты... слепая, глухая жертва".*
Року в этом отношении не слишком повезло: само это слово и образованные от него определения давно уже превратились в "тени", "словесные ловушки" для здравого смысла.
Так что же такое "рок"?
"Поп-музыка -- это род, а рок -- вид поп-музыки. Кроме рока, к поп-музыке относят кантри, соул, диско и другие виды современной зарубежной легкой музыки".**
Пустота подобных дефиниций особенно очевидна, если попробовать приложить их к конкретному материалу. Джазовый пианист Сергей Курехин, играющий сам по себе, есть джаз. Он же, играющий то же самое в составе АКВАРИУМА -- уже рок? Московская группа ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ (бывшая ДК) любила разнообразить свой репертуар народными песнями, как в обработанном, так и в аутентичном виде, но вряд ли разумным будет предположить, что суть этой группы меняется несколько раз в течение одной программы.
Музыкальная стилистика рока и в западных метрополиях, и у нас в Отечестве сегодня настолько богата, что сводить ее к двум классическим клише -- блюзу и рок-н-роллу -- абсолютно невозможно. Тогда, может быть, стоит обратиться к техническому определению: рок есть электрическая музыка плюс вокал?
И снова мы уткнемся в противоречие. Вышеупомянутый многоликий АКВАРИУМ лучшие свои композиции записывал в акустическом варианте: 12-струнная гитара, виолончель, флейта, бонги. Тем не менее, принадлежность их к року не вызывала ни малейшего сомнения. Да и не только БГ -- практически все наши звезды 80-х имели параллельные "электрическим" акустические программы: ДДТ, АЛИСА, ЗООПАРК etc.
Очевидно, искомое определение должно соединять в себе музыкальную, техническую, историческую, общеэстетическую точки зрения. Например, так: РОК -- новый самостоятельный жанр искусства, появившийся в середине XX века в результате творческого и научно-технического прогресса ( так же как в начале века появилось кино). Для него
Александр Баниачев. Последний концерт -- ДК МЭИ, январь ЯЯ. Фото А. Шишкина.
* Мамардашвили М. Называть вещи своими именами. Знание-сила. 1990.
No 12. С. 22.
** Мархасев Л.С. В легком жанре. Л., 1984. С. 205.
6
характерно заимствование выразительных средств традиционных жанров: музыкального, поэтического (текст) и театрального (шоу), которые образуют единое и неделимое на составные элементы целое -- РОК-КОМПОЗИЦИЮ. Кроме того, характерно (хотя и не обязательно) "электрическое" звучание, коллективное творчество и особая форма музыкального хэппенинга -- концерта с участием зрителей -- т.н. "сейшен" (от английского "Session"). По своему происхождению рок -- явление фольклорное, хотя и не сводимое к одному только фольклору.
ИСТОКИ
Автор считает излишним перессказывать в 1001-раз уже тысячу раз пересказанные в многочисленных брошюрах и статьях (точнее, переведенные с английского без ссылки на источник) истории про "Rook around the clock" и неразумную битломанию в Америке.
Гораздо интереснее проследить истоки нового жанра в нашей стране на переломе хрущевской и брежневской эпох.
Во-первых, технические предпосылки. Это прежде всего массовое распространение бытовых магнитофонов -- той самой примитивной модели: две дорожки, "девятая" скорость, -- которая тем не менее произвела в нашей музыкальной культуре переворот, сравнимый разве что с тем, что сделал станок Гутенберга для литературы. Став из предмета роскоши привычным элементом интерьера, магнитофоны обеспечили возможность неограниченного и неконтролируемого тиражирования произведений.