В отличие от многочисленных эпигонов, которые впос-ледствие сделали карьеру на "романтическом" варианте "блатняка", "Аркаша" абсолютно естественен и честен в изображении того вовсе не героического, каждодневно пьяного и, в общем, глубоко несчастного мира, где действуют его "Бацилла, Чума и другие кореша из Ленинграда и окрестностей". Серьезный смысл как бы невзначай открывался в "низменном" бытописании:
"Наша масса -- это сила! Против массы не попрешь, Масса сразу... позвонила: "Здесь, мол, драка и дебош!" ("В понедельник после Пасхи")
44
45
ном хрипе Высоцкого под "простую" гитару в тысячу раз больше настоящего рока, чемг в запроданных филармониям консервированных стенаниях с мощнейшим "запилом" и соло на синтезаторе.
КУСОК ЖИЗНИ
Два гуру -- и никакой конфронтации. Пример для склочных политиков. Фото Б. Иванова.
А его мастерству в обращении со словом могли-бы позавидовать многочисленные слеты КСП:
Чтоб в БУРе сгнить мне, начальник, если лгу -- Но если б эту морду -паразита, Поставить рядом с моей жопой на углу, То все сказали бы, что это два бандита.
("Показания виновного").
Но в КСП песен Северного не пели принципиально. Зародившаяся в те годы тень незаслуженного пренебрежения до сих пор скрывает истинное значение этого замечательного народного певца -- поэтому и не грех помянуть его лишний раз добрым словом (не только потому, что он оказался первым в России последовательно "электрическим" бардом).
Высоцкий и Северный одногодки. И по рождению, и по ранней смерти. В тот год московской Олимпиады, отмеченный для нас трауром,были завершены не только помпезные спортивные сооружения на пепелище старой Москвы, но и выстроен мост между двумя культурами -- роковой и бардовской -- так необходимый обеим. Только мост этот до поры до времени оставался невидимым. Знатоки с обоих берегов просто не замечали того, что в ярост
46
Ангел, как и дьявол, никогда не приходит через те двери, откуда его ждут.
В Ленинграде с 1972 года прозябал известный в не очень широком кругу местной богемы ансамбль АКВАРИУМ, основанный Борисом Гребенщиковым (сторож-кибернетик без намека на музыкальное образование) и "великим драматургом абсурда" Джорджем Гу-ницким, который устраивал представления на ступенях Инженерного Замка. "АКВАРИУМ -- это не музыкальная группа, а образ жизни"*. В течение "хипповского" десятилетия в их "образ жизни" влились Михаил Файн-штейн-Васильев, басист без бас-гитары, пианист и флейтист "Дюша" Романов, "иисусоподобный", по определению БГ, виолончелист Всеволод Гаккель и Александр Александров по кличке "Фагот", который кроме клички имел еще фагот и умел играть на нем. У группы не было ни аппаратуры, ни постоянного ударника. Тем не менее, Гребенщиков (БГ) помаленьку экспериментировал с восточной мистикой, особенно с наследием китайских даосов. Прекрасно зная английский язык, он пытался создать русский эквивалент любимым песням из репертуара ГРЭЙТФУЛ ДЭД, Моррисона, Марли -- не так как это делали эстрадники с ворованными мелодиями, а скорее (да простится мне такое сравнение) так, как Пушкин обошелся с "Памятником" Горация. В то же время его оригинальная лирика (напоминавшая, правда, скорее романсы, нежели рок) могла бы сильно удивить любого серьезного литературоведа, если бы таковые унижались
* Гребенщиков Б. Правдивая автобиография АКВАРИУМА. Зеркало, No 2. Москва, МИФИ, апрель 1981.
47
до посещения флэтов, где репетировал АКВАРИУМ. Поскольку приглашениями на концерты группу не баловали, Гребенщиков имел достаточно свободного времени, чтобы следить за новациями западного рока, уверенно подымавшего в то время знамена многочисленных отрядов новой волны (new wave).
Вот из таких разнообразных ингредиентов постепенно готовилась,, как волшебное варево старушки Гингемы, новая модель отечественного рока.
Не хватало, однако, пустяка: собственной аудитории, способной поддержать экспериментатора морально и материально. Быстрее всего она нашлась не в родном городе, а в сытой Москве: это была компания ребят из очень благополучных семей, многие из которых оказались так или иначе связаны с журналистикой; они видели на страницах модных журналов и на экранах папиных видеомагнитофонов и Вишиса с Роттеном, и Боба Марли, и ПОЛИС, так что уровень отечественной рок-культуры их не удовлетворял давно и принципиально. Идеологом у них состоял молодой музыкальный критик, известный своими повествованиями о западном роке -- такими публикациями издания типа "Ровесник" привлекали к себе подписчиков -- Артем Троицкий.
И вот этим фанам удалось "протащить", как сказал бы один из героев Булгакова, ансамбль АКВАРИУМ, совершенно никому не известный, на Всесоюзный фестиваль самодеятельных ансамблей "Весенние ритмы Тбилиси-80".
Тогда, в мае 1980 г., сам факт проведения подобного рода форума воспринимался как знамение великих перемен. Еще бы: МАШИНА ВРЕМЕНИ получила первое место! А АКВАРИУМ... "Вы не слышали, что выделывал на сцене этот АКВАРИУМ?"
Прошло немного времени -- забежим вперед! -- и стало ясно, что знамение не принесло лауреатам фестиваля ровным счетом ничего, кроме прозябания в филармониях. Всем остальным рок-музыкантам оно сулило в ближайшие годы резкое изменение в худшую сторону их положения в этом мире. И только АКВАРИУМ, отмеченный в Тбилиси разве что безуспешной попыткой жюри под руководством официального эстрадного композитора Сауль-ского прервать выступление группы, оказался настоящим победителем. (Публика тогда заступилась за музыкантов настолько решительно и единодушно, что удалиться пришлось жюри).
Что же такого углядели юные меломаны за зеркальным стеклом ленинградского АКВАРИУМА? Простая, без изы
48
Положил шаловливую руку на А. Троицкого -- С. Рыженко. Фото А. Шишкина.
сков и утомительных соло, музыка, естественное и артистичное поведение музыкантов на сцене и слова... Пожалуй, в словах и заключалась сама суть.
Гребенщиков рассказывал со сцены тбилисским и прочим, съехавшимся со всех концов страны молодым ребятам, как и чем живут их сверстники в городе Ленинграде. Рассказывал на том же самом языке, на котором он и его слушатели обменивались репликами в перерывах: без высокопарных нравоучений, без малейшей попытки лицемерить и ставить себя НАД: