— Ничего себе, куда это я попал, — подумал Дик и попробовал связаться с товарищами. Однако несмотря на то, что передатчик был исправен, сигнал не проходил. Тогда Дик попытался набрать сообщение на тактическом экране: «Отсоедините мой шлем», сообщение вроде ушло, но результата он не увидел.
Женщина встала в начале моста, раскрутила меч над головой и резким движением направила его в сторону жандармов. И повинуясь движению меча из всех щелей леса полезли твари одна страшнее другой. Здесь были ползающие, бегающие, прыгающие, летающие… Все они в едином порыве, огромной массой устремились к держащему оборону взводу. Когда до позиций оставалось не более ста футов по тварям ударил пучок энергии из трех десятков ружей. Твари словно напоролись на стену. По передним рядам химер будто прошелся серп гигантского жнеца, они обрушились изрубленными на землю и… рассыпались, будто их никогда и не было. На их месте тут же появились новые. И чем больше тварей находило свой конец под смертельным излучением, тем больше их становилось. Вот уже расстояние между ними и взводом сократилось на четверть, потом еще… Вот уже первые летающие твари достигли белой скалы и начали атаковать взвод сверху, а женщина продолжала стоять и указывать мечом в сторону жандармов. Писарь наблюдал за всей этой катастрофой и не знал, что делать, — до момента, когда живой вал тварей погребет под собой взвод, оставались считанные минуты. А что если так? Дик решился. Сделал усилие — будто потянулся к стоящей на мосту воительнице и одновременно попытался представить будто он разгибается и становится в полный рост внутри Хелен. Получилось. Сущность Хелен внутри воительницы как-то сразу отпрянула, Дик воспользовался замешательством Хелен и попытался отклонить руку с мечом в сторону. Он почувствовал жесткое сопротивление руки. Или Хелен? Впрочем, особо он над этим не задумывался. Писарь продолжал отводить руку с мечом в сторону от направления на позиции оборонявшихся. Он видел, как вздулись жилы на руке, сжимавшей меч, как острие клинка медленно отклоняется, но почти тут же возвращается назад. Твари между тем продолжали наступать, хотя некоторые из них стали иногда оглядываться и в их движении, Дик заметил, нет, не растерянность, скорее недоумение. И тем не менее они продолжали наступать. Писарь напрягся и резко опустил руку вниз, а следующим движением вонзил меч в землю и стал всеми силами удерживать его в земле. Твари остановились, закрутились на месте, стали тревожно оглядываться по сторонам, разбегаться назад в лес.
Бойцы, ударили по живому клубку, и он рассыпался и исчез. И тут же неведомая сила выдернула Дика, и перед ним разверзлась тьма.
Очнулся, он от того что Рубенс водил у него под носом каким — то пузырьком.
— Сколько я был в отключке? — Дик помотал головой.
— Не знаю Писарь, но с самого начала боя, как я тебя к этому ящику с бабкой подсоединил, так ты, наверное, и вырубился. Впрочем, точно не скажу, снова поперли боты. Потом я получил от тебя сообщение про шлем, но не мог ничего сделать, тут такое творилось, ты бы видел. Минут пять, как закончилось, — Рубенс нервно оглянулся в сторону открытой двери.
— Я видел, — устало произнес Дик.
— Да, а что тогда не помог? — Рубенс удивленно уставился на Писаря.
— Не мог. Почему? Потом объясню.
— Хорошо давай тогда продолжим заниматься этим гробом с окошком. Подсоединяйся. С этими словами Рубенс стал засовывать штекер своего планшета в отверстие в стенке гроба. По стенкам саркофага пробежали разноцветные огни. Как только Дик увидел их, у него будто что-то щелкнуло в голове, и он крикнул:
— Нет, подожди не трогай, а то опять начнется! — Писарь выдернул штекер, — Дай я сначала доложу сержанту.
После доклада Писаря, сержант почесал в затылке и резюмировал:
— То есть ты утверждаешь, что вот этот ящик с бабулькой это такая игровая консоль, в которой бабка просто живет, играя в игры, но эти игры как-то связаны с реальностью, и когда надо она может из своей игры что-нибудь делать во внешнем мире, например, нападать?
— Ну, наверное, и нападать, но сейчас как я понял она просто защищает свой дом и если не трогать ее консоль, то и нападений не будет.
— Это она тебе так сказала? — сержант глянул на Писаря исподлобья.