Разбавить охватившую весь корпус тоску немного помог прилетевший с новостями Ник. Трава, которую они привезли, заявил он с порога, оказалась такой же искусственной, как и птица, и Ник минут двадцать жаловался Софии на несправедливость:
— Эх, нам бы не крыло этой птички, а голову, чтобы мы могли заглянуть ей в мозг! Может, взломали бы память. Может, нашли бы какой-нибудь алгоритм, программу — хоть что-нибудь, чтобы мы понялизачем! Это ну очень точная имитация тех птиц, которые к нам прилетали, и я тебя уверяю: в стае ты бы в жизни не отличила искусственную от настоящей. И трава такая же, как наша привычная трава. На ощупь — один в один. Понимаешь, куда я клоню, да?..Да?
София и весь геокорпус внимали и понимали.
— А что, среди тех птичек, которые попадались нам погоревшими на поле, не было ни одной искусственной? — поинтересовалась Эльвира, как и остальные, с живым любопытством прислушивавшаяся к беседе.
Ник возмущенно обернулся, аж волосы пламенем запылали вокруг головы:
— Нет! Неужели вы думаете, такое смогли бы скрыть?!
— Но ведь вы же скрыли информацию о Тамиле, — заметила София.
Он обернулся уже к ней, покачал головой:
— Это другое дело, приказ сверху. Но если бы вдруг появилось что-тотакое, неужели ты думаешь, это стали бы держать в секрете?
Он снова покачал головой, будто изумляясь тому, что она не видит разницы, будто даже разочарованный тем, что она вообще его в этом упрекнула: прилюдно, некрасиво, хотя могла бы промолчать.
София только вздохнула: ну вот такая она нетактичная, что поделать. Задает неудобные вопросы, выдает неудобные догадки.
— Ничего, прилетят парни с оборудованием, они еще и живую птичку вам изловят, — сказала Саломея, которая тоже с ума сходила в лаборатории от безделья, а потому пришла в общий кабинет на голос Ника. Казалось, ее нисколько не тревожило происходящее, наоборот, девушка с нетерпением ждала прибытия миссии и щебетала о ней днями напролет, не закрывая рта.
Чего доброго, подумалось Софии, воспользуется возможностью и все-таки улетит с планеты. Похоже, такая мысль посетила не только ее. Эльвира подозрительно щурилась, поглядывая на дочь, и постоянно загружала ее какой-то работой.
Дни в отсутствие новостей текли медленно и одновременно пролетали удивительно быстро, но наконец-то прошли и они, и однажды утром, спустя шесть недель после того, как нога Софии Владимир ступила на землю Цирцеи-4, было объявлено, что корабль миссии «Исследование и наблюдение» наконец-то достиг орбиты и готовится к приземлению.
Новость по общей связи объявил колонии сам коммандер, и геокорпус с самого утра находился в состоянии лихорадочного возбуждения. Уже до обеда было выпито в два раза больше кофе и чая, чем обычно. Громче двигались по полу колесики стульев. Чаще мигали голоэкраны. То один, то другой коллега Софии вдруг подскакивал со своего места и несся к окну, чтобы поглядеть в сторону ворот Базы, — и после минуты бессмысленного разглядывания так же стремительно несся обратно.
— Ну что, — спрашивал его кто-то, хоть ответ и был известен, — видно?
— Еще нет. Ждем.
— Ждем.
Во второй половине дня София переслала начальнику для подписи отчет с нулями почти во всех графах, и уже было решила все-таки выпить с Эльвирой и другими геологами чай, как в коридоре раздался знакомый голос и застучали по полимерному покрытию знакомые стремительные шаги.
Анна.
В полевой форме со светоотражающими полосами, напряженный и немного бледный, он ворвался в кабинет, швырнул на стол защитный шлем и, пропустив мимо ушей вопросы, которыми его тут же засыпали, резко бросил:
— Корабль сел. Все свободны. Встреча миссии завтра в десять утра на площади. — И, не меняя тона и даже как будто не повернув в ее сторону головы: — София, останься.
Геологи стали торопливо собираться, укладывать личные вещи, переводить компьютеры в режим сна — все под пристальным взглядом начальника, который встал у своего стола, скрестил на груди руки и неотрывно наблюдал.
София впервые видела, как Анна в самом прямом смысле использует свое служебное положение в личных целях. Помещение очистилось от людей очень быстро, а когда затихли голоса, он прошагал через кабинет и вдобавок ко всему закрыл ведущую в коридор дверь.
И отчего-то стало чуточку труднее дышать.
— Как ты, волнуешься? — спросил Анна уже обычным голосом, обернувшись, и тут же признался сам: — Я места себе не нахожу. Почти сто человек с оборудованием, машинами и десятком роботов, готовых работать день и ночь… сто чужаков, представь себе. На Цирцею никогда еще не прилетало столько людей и роботов одновременно. Тут будет полным-полноинопланетян.