— Где будем искать? — просительно воззрилась на меня Инна.
Где искать? Вот бы знать самому!
— Всем смотреть по сторонам, — как можно равнодушнее объявил я. — Как заметите хоть что-нибудь странное, немедленно докладывать мне. Помните, именно странное, необычное, кажущееся нереальным выведет нас к подвалу.
Все тут же заозирались по сторонам. Разумеется, ничего удивительного не обнаружилось. Привези сюда доисторического человека, так он бы истыкал своим мохнатым пальцем всё вокруг, вопя от изумления. Но нам, выросшим среди этих вещей, и дома, и фонари, и машины, и ровно подстриженные газоны, и пламенеющие огни далёкой телевышки казались самыми обычными делами. Вот если бы рядом появилась баба-яга или Люк Скайвокер. На худой конец сгодился бы даже серый гном. Уж он-то точно вывел бы нас к подвалу. Но где ты сыщешь серого гнома в миллионном городе?
Тут из-за угла высунулась растрёпанная чёлка Сухого Пайка. Он радостно лыбился на нас и жестами подзывал к себе. Мы не замедлили подбежать.
— Тихо, — заговорщицки прошептал Колька. — Смотрите, вот он.
Над асфальтом согнулся самый обычный мужичок лет шестидесяти в болоньевой куртке, когда-то оранжевой, а сейчас неопределённого замызгано-белёсого цвета. Он что-то заметал с асфальта в чёрный полиэтиленовый мешок.
— Ну, — нетерпеливо спросил я. — Этот кадр и есть то, зачем ты нас позвал.
— Он, — радостно кивнул Сухой Паёк. — Смотрите, что он делает.
Мы проскользнули по стеночке и спрятались за глухим киоском. Мужик закончил заметать кучку и перебрался к следующей. А невдалеке темнела ещё одна, побольше. Прищурив глаза, я присмотрелся и тут же скривился от порыва брезгливости. Рот заполнился горькой слюной. Желудок содрогнулся. Меня спасло то, что он с утра успел переварить всё, что досталось ему на завтрак.
Видимо, тут недавно прошли лошади, и теперь мужичонка заметал в кулёк то, что зовётся конскими яблоками.
Мне осталось только злобно ударить локтем в бок Сухого Пайка.
— Ты нас на дворника любоваться привёл?
— Это не дворник, — сказала Эрика. — Смотрите, пачку от сигарет он пропустил.
Действительно, пачка, лежащая на самом видном месте, не привлекла внимание пожилого изыскателя. Его веник не коснулся ни расплющенного спичечного коробка, ни почерневшей банановой кожуры, ни россыпи пивных пробок. Конские яблоки и ничего больше.
— Это не дворник, — разочаровано протянула Инна. — Он просто навоз собирает для удобрений. Может, ему надо. Может, он огурцы выращивает или помидоры. Некоторые навоз покупают, а этот не хочет. Зачем покупать, если само под ногами валяется. Никакой это не дворник. Это экономист.
— Дура, — взвился Колька, разозлённый тем, что его открытие пользы не принесло. — Экономисты не такие. Экономисты в Кремле сидят. Я знаю. Я по телеку видал.
— Что видал? — разозлилась в ответ Инна. — Больно много ты знаешь. Может там тоже никакие ни экономисты.
— Знаю! — глаза Кольки яростно вспыхнули. — Это ты нарочно споришь. Тебе самой в Кремль охота, да? Не боись, Матвиенкой тебя не выберут.
— Балда, — и Инна съездила Сухому Пайку по кумполу. — Да там такие же экономисты сидят, как ты сам. В Кремле президент сидит.
— Президент не сидит, а правит. А сидят экономисты! — взвился Колька, убедившись, что ему никто не верит. — Знаешь, как в новостях сказали. Ведущие экономисты сегодня собрались в Кремле и задвинули новую программу развития…
— Задвинули? — удивлённо переспросила Эрика.
— Ну! — подтвердил Колька и за поддержкой повернулся ко мне. — Помнишь, Куба, нашу палату хотели в хор записать, а мы мячик попинать собрались и это дело дружно задвинули. А экономисты не на футбол, а в Кремль собираются. Ну и задвинули программу.
— Может быть, выдвинули? — нерешительно спросила Инна.
Колька почесал затылок. Даже в сумерках мы заметили, как покраснели кончики его ушей.
— Может, выдвинули, — не стал спорить он и снова воодушевился. — Я это к чему? Я к тому, что раз экономисты в Кремле собираются, то никто из них не будет вечерами по улицам шастать и навоз подбирать.
— А как же они на своих участках огурцы и помидоры выращивают? — скептически спросила Инна. — Без навоза-то много не вырастишь. На зиму уж точно не хватит.
— У них на это специальные люди есть, — понизив голос, доверительно сообщил Колька. — Те, кому за это деньги платят.
Мы уважительно посмотрели на мужичонку. Не каждый день встретишь на улице того, кто собирает навоз для заседающих в Кремле экономистов. Мужик угрюмо смотрел на нас. И ежу было ясно, что он смущался и ждал, когда мы уйдём прочь. Ну что ж, я не хотел стать причиной неурожая на грядках ведущих экономистов и быстро увёл всех на следующую улицу.
Провалившийся с чудесами Колька притих и больше не вопил, только молча зыркал по сторонам. Эрика частенько посматривала на небо. Инна старалась заглянуть в окна первых этажей. Я же уныло пялился под ноги. Ну как отыскать чудеса в городе, который не обойти и за неделю. Может быть, они остались на улице, мимо которой мы прошли минуту назад. А может они спокойненько дожидаются нас в одном из правобережных районах, в то время, как мы повернулись к ним спиной.
Наши шатания продолжались уже третий час. Бодрый топоток превратился в старческое шарканье. Колька то и дело спотыкался на ровном месте. Близился момент, когда жгучее чувство приключения сменяется апатией бесполезного времяпровождения. Ещё немного, и легенда о Красной Струне превратится в лапшу, развешенную на наших ушах. И будет казаться, что шестьдесят три флага — это нормально. Что Иринушка всегда была радисткой. Что чудища у клуба приснились нам после киношных ужасов. Что нет ничего удивительного в том, что бельчонка чуть не повесили. Да мало ли повешенных бельчат, про которых мы просто ничего не знаем. Оставалось совсем ничего до мгновения, когда мозги перестанут фильтровать обыденное и сверхъестественное, и займутся придумыванием причин, по которым нам пришлось сбежать из лагеря и приехать домой. Мне-то ладно. Пустая квартира надёжно приютит меня до приезда родителей. Но что скажет Сухой Паёк? А Эрика? Неужели кто-то может ругать это неземное создание?
Мы медленно плелись по неизвестной улице. Читать название всем было уже лениво. И тут мой равнодушный взгляд сразу заострился. На дальней стене отпечаталась тень пятиконечных вил. Второй справа зубец был сломан. Я вздрогнул и обернулся. Тянущаяся за мной компания представляла самое унылое в мире зрелище. Но я уже смотрел не на них. Я вперился взором в то, что сейчас медленно поднимало свою крышу над холмом выгнувшейся мостовой. Такого я ещё не видел. Такого попросту не могло существовать в нашем городе. В далёком Лондоне, да, но только не на наших дорогах. Я ЭТО увидел. Теперь оставалось показать остальным.
Я развернулся и замахал руками, останавливая свою команду, а потом широким жестом указал назад, словно предлагал принять подарок ко дню рождения. Они тоже обернулись в ту сторону, куда протянулась моя рука. Я улыбнулся гордо, как командир, оправдавший самые несбыточные надежды всех, кто рискнул поверить. А три головы в это время медленно поворачивались вслед за ярким корпусом, подобравшимся к нам вплотную. И перед нами во всей красе предстал он…
Глава 31
Двухъярусный автобус
Да, я не ошибся. Именно двухъярусный, а не двухэтажный. Сначала и меня одолевали сомнения, но после того, как двери раскрылись…
Впрочем, по порядку. Итак, двухъярусный автобус проехал мимо нас и мягко остановился метрах в пятнадцати впереди.
— Чего стоим! — проорал я. — Загружаемся! Если ЭТО не привезёт нас к подвалу, то уже ничего не привезёт.
И мы понеслись. Больше всего я боялся, что водила не станет нас ждать. Или, что за рулём окажется жлоб, который подождёт, когда мы подбежим к самым дверям, и мстительно закроет их, а потом уедет с радостной улыбкой, обдав нас на прощание сизыми клубами выхлопных газов. Как выяснилось, опоздать нам не грозило, потому что только-только началась выгрузка.