- Я сказал, держи её!
Пальцы лиса рванули кожаный пояс на сакашах Мриты.
Лежащая на животе Мрита всё никак не могла дотянуться до спрятанного за пазухой ножа.
Наконец её пальцы нащупали гладкую рукоять.
Мрита затихла. Она даже перестала дышать.
Озадаченный поведением жертвы лис ослабил хватку.
- Руг! - окликнул он приятеля, - Я кажись прибил эту... - он потянул её за руку.
Рывком освободив плечо от захвата, Мрита перекатилась на спину, сбросив с себя лиса. Что
было сил, она ударила его ножом в бок. Нож угодил в толстый, проклепанный железом
ремень. Всхлипнув, лис сложился пополам, но тут же опомнился.
Визгливо рыкнув, хищник точным ударом выбил нож и вцепился оленихе зубами в морду.
От мощного встречного удара хрустнула лисья переносица. Крепкие зубы Мриты в тот же
миг сомкнулись на его ухе. Лис дико заголосил, чувствуя, как его ухо неотвратимо
отделяется от черепа, вместе с порядочным клоком шкуры.
Оттолкнув орущего лиса, Мрита вскочила на ноги, схватила лежащий в палой листве нож и
обернулась ко второму.
Тот натягивал лук.
За его спиной, в ельнике белой искрой мелькнул хвост удиравшей Лирны.
Стрела прошла вскользь, на мгновение оглушив её, рассекла хурку на спине, срезала клок
шкуры.
Отродясь Мрита так не бегала.
Вторая стрела прошла правее и с коротким стуком засела в стволе сосны.
Лес закончился на удивление быстро.
Мрита знала, что придётся падать с обрывистого пригорка, но не ожидала, что так скоро.
Упала неудачно, ушибла колено о корень. Волоча ногу, заползла в кустарник и затихла.
Прошло довольно много времени. Острая боль в колене сменилась тупой и ноющей. Жгло
спину, рубаха плотно присохла к шерсти, не давая лишний раз пошевелить рукой.
Никто за ней не гнался. Никто не рыскал по пригорку, ветер не доносил до неё ни голосов,
ни тревожных запахов.
Нужно было позаботиться о себе.
Всё ещё держа наготове нож, олениха осторожно выбралась из кустарника. Осмотревшись,
она прихрамывая направилась в низину, прекрасно помня, что где-то там, среди россыпи
замшелых камней, она прошлым летом видела родник.
Память её не подвела, родник очень скоро нашёлся. Спрятавшись за валун, Мрита принялась
осматривать раны.
Левая ладонь слиплась от крови. Промыв руку в ручье, она обнаружила на запястье
глубокую ранку от ястребиного клюва. Сняв хурку, Мрита морщась стянула через голову
рубаху. Через правую лопатку и плечо тянулся сочащийся кровью рубец, как от удара бичом.
Поздравив себя с первым по-настоящему боевым ранением, Мрита промокнула рану
рубашкой, вылизала, на сколько смогла достать языком, и надев хурку, устало присела у
воды. Погони не было и, как подсказывало чутьё, не ожидалось. Её не составило бы труда
отыскать по следам и запаху, но видно у лис нашлись дела поважнее.
Олениха поморщилась: во рту всё ещё стоял вкус лисьего уха. Мрита надолго припала к
воде. Вспомнив про Лирну, она забеспокоилась, однако тут же прогнала дурные мысли. С
Лирной всё будет в порядке. На всякий случай она прошла пару десятков шагов по ручью, и
лишь затем, выбралась из оврага по стволу упавшей в ручей сосны.
От увиденного ей стало не по себе. Мрита стояла на ничьей земле, к востоку от Рамира.
Сутки пути и ты в Олоре.
Олор...
Это было прошлой зимой. В гости к Аресу заявился гепард Фархад, как говорят, важная
шишка в Рамире. Арес, понятное дело, выпроводил Мриту чистить снег. Но ей удалось
подслушать самую интересную часть их разговора. Арес рассказал гепарду о лагерях
подготовки наёмных убийц в горах Северного Гутлаха.
Мрита оглянулась на ходу.
Вон они, эти горы. Узкая чёрная кайма еле видная из-за сосен. Зимой горы становятся
непроходимыми, но летом и осенью, спускаются оттуда страшные чёрные нукархи.
"Не будешь слушаться - нукарх заберёт!"
Откроет любой замок без ключа, взберётся по крепостной стене без верёвки, переплывёт ров
с ледяной водой. Если надо - будет терпеть голод и жажду, лежать в засаде пожираемый
гнусом, стоять в выгребной яме по горло в дерьме, годами притворяться твоим лучшим
другом, ради того чтобы нанести один единственный смертельный удар.
Шилом в затылок.
Штопальной иглой в сердце.
Локтем в горло.
Выбросить из окна.
Столкнуть с крепостной стены.
Похитить детёныша из-под носа задремавшей матери. И унести в мешке в Гутлахские горы,
где в неприступных, похожих на брошенные орлиные гнёзда крепостях, год за годом
терпеливые наставники будут ковать из него чёрного нукарха. Для того что бы когда
потребуется было кому открывать замки, взбираться по стенам, убивать без оружия,
похищать детёнышей... Терпения им не занимать. Времени, судя по всему, тоже.
Фархад конечно посмеялся над Аресом, но Мрита брату поверила.
Хрустнувшая слева ветка заставила олениху сойти с тропы и затаиться в кустарнике.
Шаги. Мрита задержала дыхание.
Пятеро или шестеро стремительных и лёгких зверей, пробежали только что мимо неё, по дну
оврага. Не смотря на любопытство, Мрита ни за что не решилась бы сунуть в овраг нос, но
тут её выручил ветер. Он принёс густой запах мокрых шкур, дыма, кожи и железа. Сухо
хрустнула ветка под чьей-то ступнёй, кто-то кашлянул, и над оврагом вновь повисла тишина.
Олениха облегчённо вздохнула, подползла к краю оврага, вновь прислушалась и нервно
провела языком по носу. Овраг пролегал по ничьей земле, как раз между границами Форна и
Олора, а значит, идти по нему мог кто угодно. Например, наёмники Мигроса...
Мрита всё же пересилив себя, заглянула в овраг.
Никого, но поросшие чахлой травой склоны оврага были испятнаны свежими следами.
Она съехала по склону, отряхнула сакаши, огляделась, осторожно прошла по следам до
зарослей волчатника и заглянула в кустарник.
Первое, что она увидела, это была натянутая поперёк оврага верёвка, а на ней...
На верёвке, нанизанные точно рыбёшки на кукан, болтались отрезанные языки.
Пятясь, Мрита выбралась из кустарника, повернулась и побежала по дну оврага, прочь от
этого места.
Силы оставили её на закате.
Споткнувшись о корень, Мрита упала на мягкую лесную подстилку, полежала и осторожно
поднялась на ноги. Перед ней расстилалась большая поляна. Вдали, на западе темнел
незнакомый ельник, и багровое солнце не спеша опускалось за его зубчатую стену.
В рощу она вернулась на рассвете, едва переставляя ноги от усталости. Утро было
пасмурным и безветренным, но Мрита всё же почуяла едва заметный запах дыма.
Не смотря на усталость, олениха прибавила шаг, затем побежала.
На перекрёстке троп, она заметила сидящего на макушке камня нахохлившегося ворона.
Своего ворона.
Птица шарахнулась прочь, едва Мрита протянула к ней руку.
По заросшей бурьяном низине она подобралась к Оленьему Двору. Из-за частокола в хмурое
осеннее небо поднимался столб дыма. Мрита отыскала щель между брёвен и припала к ней.
Горела крыша её землянки, но собравшиеся вокруг жители посёлка, почему-то не собирались
её тушить. В толпе Мрита разглядела Ареса в окружении воинов. Голова брата была
повязана чёрной лентой. Такие же ленты она заметила у многих, в том числе и у стоявшей
поодаль Лирны...
Вудул - старый, белый от седины олень Лахар, в расшитой рунами хурке, что-то чертил
углём на дымящейся двери её жилища.
Происходящее в посёлке напугало Мриту до зуда в пятках. Стараясь не шуметь, олениха
попятилась к кустарнику.
Придти без приглашения на похороны в её роду считалось очень плохой приметой, а уж