«В чем дело?»
— Вот что значит отсутствие административного опыта!.. — едва унял свой смех Брызгалов. — Не так, не так нужно отвечать, Светлана Ивановна! Они вам, допустим, звонят, сегодня: «Выполните?» Вы отвечайте: «Выполним». И в тресте довольны. Завтра позвонят: «Выполните?» А вы скажите: «Обязательно». И послезавтра — то же самое…
— А что вы мне посоветуете сказать тридцатого числа, когда из треста запросят итоги месяца?
— Вот тогда-то вы и скажете: «С планом у нас, к сожалению, ничего не получилось. Виноваты». Вам, конечно, намылят, шею. Но лучше терпеть это удовольствие раз в месяц, чем каждый день.
— Ах, во-от оно что! — протянула Светлана. — Спасибо за совет. Действительно, у вас — богатый административный опыт.
Брызгалов слишком поздно догадался, куда завела его собственная шутка. Он молча сглотнул пилюлю. Покосился на Уляшева. И затосковал.
Степан Ильич Уляшев смотрел на него с нескрываемым, пытливым интересом. Губы его при этом был плотно сжаты, и по краям губ проступила бескровная полоска…
«Как поразительно знакомы эти губы, их выражение!» — опять удивилась Светлана.
— Нам, конечно, следует наладить обмен опытом, — заговорил Уляшев, обращаясь к ней. — Ведь мы и на самом деле — соседи… — Он улыбнулся дружески, открыто, немного застенчиво. И тотчас посерьезнел: — Но сегодня мы не за этим. По другому вопросу. У вас на промысле, Светлана Ивановна, имеются два электропогружных насоса. Здесь они не используются и, насколько мне известно, использоваться не будут.
Светлана взглянула на Брызгалова. Но тот в настоящую минуту был занят весьма важным делом: то сложит ладони рук — то разнимет, сложит — разнимет.
«Каков гусь! Два года прятал от государства ценное оборудование, а теперь, очутившись на Джегоре, решил с места в карьер выслужиться: есть, мол, центробежные насосы! Нашел, как говорят, секирку под лавкой!»
— С трестом я уже договорился о передаче, — сказал Уляшев и протяиул Светлане бумагу с ведомственным штампом.
«Электропогружные насосы… количестве 2 (две) штуки… Передать… Таран, зам. управляющего…»
Да. Бумага. Ничего не поделаешь.
«Спорить? Умолять? Жаловаться? — Светлана задумалась па минуту. — Или…»
— Хорошо, — тряхнула тяжелым узлом волос. — Забирайте. Но на складе этих насосов уже нет. Они в лесу, на втором участке. Сейчас я вызову машину и поедем…
— Зачем машина? — возразил Уляшев. — На вертолете быстрее. И удобней… Вы думаете, он не сядет в лесу? Сядет как миленький. Нужна минимальная площадка — двадцать пять на двадцать пять… А вообще он может и не садиться: может просто висеть в воздухе!
И большим людям присущи маленькие слабости. Было совсем не трудно догадаться, в чем тайная слабость начальника Джегорского разведрайона товарища Уляшева. Его тайной слабостью, тщеславием его и утехой был арендованный вертолет «МИ-4».
— Но ведь это, наверное, очень страшно! — сделала большие глаза Светлана. — Я еще никогда не летала на вертолете.
(Уж эти женщины: они не преминут воспользоваться чужой слабостью!)
— Пустяки, — заверил Степан Ильич. — Даже при поломке двигателя вертолет может совершить планирующий спуск, используя самовращение винтов. Вот только если обломается опасть, тогда — каюк.
— А-а… — вполголоса протянула Светлана.
И снова смерч пыли встал над Унь-Ягой. Куда-то в преисподнюю стали проваливаться серые дощатые крыши, коренастые пеньки телефонных столбов, лица с широко разинутыми ртами. Кабину закачало. Было такое ощущение, будто эта кабина подвешена к небу на веревке и ветер играючи раскачивает ее.
Потом внизу понеслись верхушки деревьев. Темная щетина кедрачей. Голубизна ельника. Бор сосновый. И все это выткано белым узором — шелковинками березняка.
Тайга разлинована узкими стрелами просек. Там и сям проплешины. А на тех проплешинах — ажурная вязь нефтяных вышек. Ага, вот это 35-я. Рядом — 37-я, 37 «б»… Вышки на Унь-Яге старинные, деревянные. Но кое-где на серое от времени дерево легли яркие стежки свежего теса: это бригада монтажников, которой командует теперь Алексей Медведко, в божеский вид привела вышки нагнетательных скважин. Тусклым серебром сверкнули быки группового нефтесборного пункта — «ёмкости», как говорят на промыслах, или даже «ёмкостя».
Степан Ильич Уляшев вниз не смотрит. Он стоит за спиной пилота, с видом знатока следит за приоорами и дает пилоту ценные указания,
Николай Филиппович Брызгалов вниз поглядывает с видом пассажирским, скучающим: скоро ли, дескать, станция? Мы, дескать, люди командированные. Нам, дескать, вся эта пейзажистика ни к чему.