... Поле находилось недалеко от деревни, и до вечера Иван успел съездить за соломой дважды. Когда возвращался во второй раз, то увидел у распахнутых дедом Степаном ворот Егоровну и свою Дарью. Женщины рассматривали что-то во дворе Степанчуков и разговаривали. Лошадь привычно потянулась на свой мостик, и Иван остановил её, чтобы взять за узду и отвезти солому к себе.
- Что интересного, - спросил он жену.
45
- Радость наша вернулась - Колька.
- А он уезжал?
- Ну, ты даёшь! Я полдня в школе и то знаю. Они ж с утра пили с Башкатовым, и Колька полез к чужой жене. Получил, видать, хорошо: где-то ближе к обеду его увезли в больницу. Сейчас как раз торжественно прибыл домой.
- Прямо Кощей Бессмертный. А по двору кого гоняют?
- Привёз из города двух уток на развод. Хвастал, что родственники дали.
- Спёр...
- Да может, и украл где-то. Его не поймёшь. Вы ещё поедете?
- Не успеем до темна. Пора управляться.
Иван вошёл во двор и потянул уставшую Рыжуху так, чтобы телега вписалась в узкие ворота. У соседей, действительно, громко крякало и кричало, из-за чего даже лошадь косила глаза и ступала неуверенно. Иван остановил её у кошары сарая, начал выгружаться, складывая солому на старые доски, чтоб не подтекло от дождей.
- Здорово, сосед! Видал: хозяйство буду разводить! - похвастался Колька через забор.
- Здорово... Ты бы это расколовшееся дерево спилил. Самим ходить неудобно, и нам нависает.
- Спилим, Иван, спилим! Везде порядок наведём! Чем, думаешь, лучше уток кормить: ячменём или овсом?
- Зефиром.
За поздним, ещё по летнему режиму ужином Иван пересказал семье свой разговор с участковым. На всякий случай попросил всех остерегаться незнакомых машин и людей, которые в их захолустном селе сразу бросаются в глаза, за исключением летних месяцев, когда на Озеро едут отдыхающие, а также стараться всегда быть у кого-нибудь в поле зрения. Семья поддержала
46
своего главу в его решении добиваться справедливости. Дарью возмутили слова участкового о том, что они "ещё легко отделались".
- Это что ж теперь: мы должны от бандитов откупаться? Спасибо им говорить, что не всё хозяйство перерезали, а только одну овечку?
Паша, как всегда, расхрабрился сверх меры, и его пришлось урезонивать. Старший неожиданно серьёзно заявил, что прощать преступников - значит, становиться пособниками в их следующих преступлениях. Родители переглянулись, подумав одно и то же: то ли сам повзрослел, то ли в школе на каком-нибудь уроке что-то подобное обсуждали. Дарья подумала на учителя истории, политизированного не меньше деда Степана и часто приносившего в учительскую газетные статьи о бардаке в стране.
Пока дети готовились спать и толкались возле умывальника, Иван подсел к радио.
- Подслушать что ли, - устало вздохнул он. - Осталось ему жить меньше двух недель... Совсем одичаем.
Новости в этот вечер к здоровому и спокойному сну не располагали. Сначала рассказали о землетрясении в Южной Америке и о международных инспекциях в Ираке. Потом пошли внутрироссийские события. "... Сегодня генеральный прокурор России наконец-то прокомментировал трагические события в городе Н., где, как известно, там была расстреляна семья политика Т. Сам Т. скончался на месте от четырёх огнестрельных ран. Как заявил генпрокурор после встречи с президентом, первоначальные версии по этому делу разрабатываться не будут, так как затрагивают известные всей стране имена, что, как выразился глава государства, "отрицательно повлияет на стабильность в обществе..."
- Тьфу - Иван нервно крутанул ручку радио. - Даша, его с пятнадцатого отключат?
- Радио? С пятнадцатого сентября.
- Завтра сам выброшу... Ещё пусть телевизор отключат... Какая-то жизнь не такая пошла...Словно выдуманная...Юра, освобождай умывальник.
- Пап, почему зубы не белеют? Я все пасты перепробовал, которые рекламируют. Чищу три раза в день, как положено.
47
- Это не от пасты зависит, - ответила Дарья, видя, что муж задумался.
- А от чего, мам?
- Спросишь завтра учителя биологии.
- Спрошу. Спокойной ночи.
Юра и Паша легли в постели, поспорили о чём-то с минуту и затихли: видно, уже почувствовали, что перед уроками лучше высыпаться. Муж и жена остались вдвоём. Наступила тишина, и даже у новых "фермеров" за стеной не слышно было привычных громких разговоров и выкриков.
- Даша, там баклажаны ещё подросли, - начал Иван обычный вечерний разговор, подводящий итог дню.
- Хорошо, соберу завтра, законсервирую, - негромко ответила Дарья, так же тихо споласкивая посуду.
- Банки пустые остались?
- Трёх- и двухлитровых - ни одной. Видишь же, молоко всё время по бидончикам.
- Картошки опустим в погреб вёдер двести пятьдесят. Свёклы три мешка, морковки пять. Луку мало.
- Хватит. И чеснока хватит. В том году, наверное, было меньше, а кончилось только в июле.
- Меньше... Ещё лоба и редька будут. Капусты сто пятьдесят вилков.
- Ого.
- Что можно вырастить - всё есть. Ещё б растительное масло, сахар, мука и крупа росли в огороде. Тогда можно дорогу в город перекопать...
- Перекопаешь... Мальчишкам одежда и обувь всё более дорогие нужны. Это хорошо, что два пацана: один после другого донашивает. Да и то такая обувь сейчас: и на сезон не хватает.
- Да, обувь сейчас паршивая. Выглядит броско, а носится... Обуви нам много надо, особенно с твоей - проблема. Дорогая теперь женская? Цены знаешь?
48
- Лучше не буду пугать...на ночь. Такие цены и сон отобьют. Главное, сыновей обуть. Смотрю, детвора в школу ходит, в чём попало, один даже в резиновых сапогах, хотя сухо... У нас их двое, а сколько в деревне многодетных семей... Как Глуховы своих одевают-обувают?.. Или Свистуновы?..
- Двое детей мало.
- Всё-таки мечтаешь о девочке? - Дарья выпрямилась от своей работы, с улыбкой оглянулась на мужа. - Смотри, я старею быстро. Ещё год-два не решимся - и всё.
- Я-то что? Могу ещё один огород взять. Если б только одной картошкой прожить можно было... Не хочется, чтоб дети в нищете росли. Ты когда им в последний раз покупала конфеты?
- А когда в последний раз была в городе? В начале лета. У нас-то шаром покати. Вроде бы частный магазин...
- Оборотных средств нет...Да ещё полдеревни в долг берёт. Разве это бизнес?.. А чего эта ваша Галина Ивановна на заставу собралась?
- Так она постоянно ездит. С нею школьники. Всё время какую-нибудь развлекательную программу готовят. Солдаты там, бедные, даже голодают. И огород садят, и корову держат. Галина им, как мать родная: едет, полную машину продуктов везёт - своих, дети собирают, совхоз выделяет. Точнее, выделял. Сейчас, без директора, наверное, всё развалится.
- Спонсор.
- Жалко ж мальчишек. Всё-таки нас охраняют. Они её тётей Галей называют. Как она рассказывает о заставе, так у наших женщин слёзы на глазах. Не дай Бог Юре или Паше так служить...
- Да, если б не Галина Ивановна, Россия осталась бы без границы... Что-то покупателей на картошку долго нет в этом году. Не поднялись бы цены на машины... Почему они растут, если народ не богатеет?.. А вот если ты пойдёшь в декрет, Маринов будет возмущаться?
- Наверное, будет. Заменить меня трудно... Хочешь дочку - что тебе тот директор?
49
- С вами сейчас так обращаются, что лучше уйти в декрет.
- Это точно. Старые учителя сегодня на перемене вспоминали все реформы и переустройства в области образования. При коммунистах парторганизация надоедала учителям со всякой ерундой, во всё нос совала, но нынешняя власть всех превзошла по цинизму. Звереет и звереет...
- Ладно, пора спать. О власти перед сном лучше не вспоминать: кошмары приснятся...
Глава 4
Утро обещало чудесный день. На деревьях мягко разлеглась тишина, а на востоке небо было исчерчено грандиозными розовыми полосами, которые исходили из одной точки, словно на рассвете беззвучно полыхнул розовый взрыв.