- Доходы... Сейчас основные доходы - пенсии. Вся страна на пенсии живёт. Хотя бы мой сосед...
- Шушера?.. У нас с тобой такого источника нет, надеяться можно только на себя. Но решать надо сейчас. Я в тебе через пару дней заскочу. Скажешь, что надумали.
108
- А торговлю забрасываешь?
- Совсем - нет. Но поджимаюсь. Слыхал, бензин в два раза дорожает? Пять-шесть олигархов всю нефть поделили, цены с потолка берут. А ведь эти ресурсы и мне, и моим детям принадлежат. А кто со мной делится? Я от государства уже четыре года вообще ничего не получаю. Да и твоей жене-бюджетнице от той нефти тоже ни копейки не перепадает. Так что подумайте. В любом случае чем-то занимаемся, труд вкладываем. Надо, чтоб была реальная отдача. Мне лично больше улыбается вариант с гусятами. Овёс вырастить и убрать, в принципе, можно. Конечно, покупка семенного зерна - это деньги, но за уборку расплачиваешься тем же зерном. Пятнадцать-двадцать процентов отдаёшь, остальное твоё. Но главное - сбыт продукции, а тут у меня есть кое-какие подвязки в Морске. На базаре много не продашь и то - под Рождество. Нужна конкретная договорённость, что всё заберут. Если решим, буду договариваться. Вплоть до бумажного договора, чтоб не кинули. А гусей я пару раз выращивал. В смысле, не своих, домашних - эти и сейчас есть, - а покупных. Нормальное дело. Проблема только обдирать их потом, зимой. И - сбыт. Об этом я тебе уже сказал. Ну, всё, заеду. Детали я продумал, за это не переживай. Тут только остаётся пахать и пахать. Да ещё с документами повозиться. Всего хорошего!
- До свидания!
Орлов уехал, а Иван заметил, что из переулка на их улицу вышла Дарья. Он подумал, глядя на жену, что её походка с того самого первого дня, когда их познакомили, совсем не изменилась: такая же уверенная, даже стремительная и чуть-чуть подпрыгивающая. И волосы до плеч всё так же своевольно взмётываются на ветру, как в первые свидания. Почувствовав, как соскучился по жене за полдня, Иван пошёл навстречу. "Боже мой, неужели у нас уже дети становятся взрослыми?.. - вдруг подумалось ему. - А что хорошего было за эти годы? Работа и домашние дела. Раз пять отдохнули в воскресенье здесь же, в области, на каких-нибудь речушках и два раза в жизни на выставки картин сходили. А теперь уже седыми становимся..."
- Что так долго?
- Директор устроил под самый обед Совет школы.
109
- О чём советовались?
- В основном финансовые вопросы. Точнее, как кто-то пошутил, вопрос не о деньгах, а об их отсутствии. Теперь родителям придётся доплачивать за школьные завтраки, платить компенсацию за использование учебников (а на эти деньги будет пополняться библиотечный фонд) и заранее сдавать на ремонт кабинетов.
- Ты тоже...родитель.
- А мне и свой кабинет ремонтировать, и нашим мальчишкам найти деньги на ремонт... Вот когда зарплату выдадут, тогда и сдам. Историк наш правильно сказал: "Что ж мы делаем? Правители разворовывают государственные деньги, не выделяют на образование положенных по закону средств, а мы берём финансирование школы на себя. Материальная база не пополняется пять-шесть лет, оплаты труда нет с середины прошлого года, учебников нет, ремонта нет. Что ж остаётся от государственной политики в области образования? Только уголь зимой. За свет, говорят, районо тоже не платит. А уголь какой? Его ж даром возить должны. Дают школам, потому что никакой частник не станет за такую пыль платить..."
- Проходи, - Иван открыл жене калитку, а она продолжала:
- "Мы, - говорит Алексеич, - развращаем эту зажравшуюся верхушку. Так они вообще забудут свои обязанности перед народом. Вся страна собирает бюджет по копеечке, а "слуги народа", которых мы наняли обслуживать себя за хорошую, кстати, оплату, тратят этот бюджет на себя и своих родственников. Это нормально? Нам говорят: "Стране трудно". Согласен. Стране трудно. А разворовывающим эту страну хорошо"... Иван, кто это там, в орешнике, лазит?
- Где?
- Смотри прямо. Я-то плохо вижу.
- Нет никого. Может, соседи сушняк ищут...
- Вот жизнь! Найдут дрова - вытопят печку, не найдут...
- У нас сопрут.
- Точно. Сколько в первый год украли, когда поленница под их забором
110
была?..Ты не идёшь в дом?
- Сарай дочищу. Потом расскажу про визит Орлова... А ваш историк прав. На образование денег нет. На больницы нет. На пенсии, пособия нет. На оборону нет. Единственная функция нашего государства - собирать налоги...
Последние фразы Иван сказал уже самому себе, безрадостно размышляя над новостями жены: он терпеть не мог всякие ни с того ни с сего возникающие дополнительные расходы, которые вмиг разносят в пух и прах и без того жалкий семейный бюджет. Раздражённо подумал и о том, что Дарья-учитель в Совете школы проголосует за всё, что выгодно школе, но невыгодно Дарье-родительнице.
Уже начало темнеть, когда Иван вошёл в дом. Старший сын растапливал печку, жена чистила картошку, чтобы готовить ужин.
- Сорванца-то нашего до сих пор нет, - обратилась Дарья к мужу, имея в виду младшего.
- Ладно. Последние дни каникул... Ты что дома сидишь? Отдыхай. Летом не дам.
- Как ему отдыхать? - заступилась за Юру его мать. - Такого убогого досуга ещё ни у одного поколения не было. Клуб закрыт. На лавочке или на Озере, как летом, уже не посидишь... Ты вот что делал в пятнадцать лет?
- У нас хоккейная коробка была. До одиннадцати вечера яблоку негде упасть...
- Я коньков и клюшек уже сто лет не видела в продаже. Китайцы да турки в хоккей не играют, а свои, наверное, вообще не производят. Ты ему в Морске искал лыжные крепления?
- Искал. Да времени было мало...
- Хорошие лыжи, а зря валяются. Хоть резинки бы приделал... Зачем Орлов к тебе заезжал?
- К нам. С деловым предложением.
- Авантюра какая-нибудь? Он чем уже только не занимался, а всё разбогатеть не может...
111
- Зря ты. Он законы уважает.
Иван пересказал Дарье предложенный ему несколько часов назад проект, прибавив в заключении свои размышления.
- Просчитайте всё, - ответила жена, подумав. - Прямо до рубля, со всякими там допущениями. Расходы лучше считать по максимуму, а прибыль - по минимуму. Тогда нагляднее будет видно, стоит ли браться.
На том и порешили. Прошло часа полтора. Поужинали без Паши, а после ужина Юра, выходивший во двор за дровами, вернулся и сообщил:
- На горке, куда Паха пошёл кататься, тишина. На улице сильный мороз. Из-за этого, наверное, все разошлись.
- Он в чужой дом не пойдёт, - встревожилась Дарья. - Сходи-ка, Юра, на горку. Если там, скажи: пора домой.
Юру ждали долго. Дарья помыла посуду, прибралась в кухне и села за письменный стол, прислушиваясь к звукам на улице. Но слышать приходилось крики за стеной: у Степанчуков начали пить. Глядя на жену, забеспокоился и Иван:
- А если один катается? Он может...
- Может...
Помолчали.
- Или к другу своему пошёл видик смотреть...
- Он без спроса не пойдёт. И поздно уже.
По телевизору начали показывать награждения по итогам какого-то кинофестиваля, но ни Иван, ни Дарья ничего не слышали, хотя и не разговаривали между собой. Крики за стеной всё усиливались, но это тоже не обсуждали.
Наконец, вернулся Юра и рассказал, что Паша, действительно, последним скатился с горки и обещал догнать своих одноклассников Сергея и Лёшу, но те дошли до деревни, а его больше не видели. Лёша сообщил также, что по поручению отца ходил в лес вырубить несколько жердей и столкнулся там с двумя подозрительными взрослыми лыжниками, которые стояли на высоком
112