Часть вторая
«ПЛАТА ПО СЧЕТАМ» март — май 1912 года Глава 15
— Мне ясно только одно, Михаил Павлович — потери неизбежны потому, что мы не подготовились должным образом к этой войне, в то время как наш враг из прошлого поражения сделал должные выводы. Японцы жаждут реванша уже семнадцать лет, с того момента, когда мы их заставили отказаться от завоеваний в Китае. Они построили один флот — мы его «уполовинили», а теперь они против нас выставили другой, более сильный, ради которого разорили собственную страну и влезли в неоплатные долги. Но и мы не имеем права на поражение, а потому любые потери допустимы…
У Степана Осиповича перехватило дыхание, и он с невероятным трудом произнес главное, чего не хотел говорить:
— Мы сегодня потерпели поражение, это стоит признать — я допустил непростительные ошибки. Но будем драться с врагом и дальше, сейчас главное спасти людей, подготовленные команды!
В бинокль были хорошо видны «Касима» и «Катори», что направлялись добивать поврежденный «Севастополь». Затем настанет очередь «Петропавловска», который сейчас вместе с «Боярином» и минными крейсерами отбивал атаку японских миноносцев. И дело там было отчаянное, туда подошел и «Якумо», однако поспешил и «Баян» — началась свалка. Чуть в стороне дрались броненосные крейсера, «Идзумо» и «Ивате» сошлись с «Россией» и «Громобоем». Последних поддерживали «Олег» и «Богатырь», но и к самураям шли на помощь два первоклассных броненосца.
«Полтава», «Ростислав» и «Три святителя» пока еще кое-как отбивались от «Сацумы» и «Аки», но продолжаться долго это не могло — слишком неравными были силы, ведь любой из вражеских линкоров, а таковыми они и были по мощному составу вооружения, был сильнее двух русских кораблей. И помочь нечем — и 1-я, и 3-я дивизия завязли в бою. И что хуже всего, всей троице «пересветов» серьезно досталось от бывших «чилийских» броненосцев. И не мудрено, слишком мощным был бортовой залп у вражеских кораблей из восьми 254 мм и четырнадцати 190 мм орудий против двенадцати 240 мм орудий. Полтора десятка русских 152 мм стволов в расчет можно не принимать — снаряды в два с половиной пуда оказались бесполезными против хорошо забронированных вражеских кораблей. Впрочем, и огонь шестидюймовых пушек «цукуб» по «Ретвизану» и «Цесаревичу» имел почти тот же результат — максимум приводило к разрушению надстроек, да дырявили осколками трубы с воздуховодами. А вот пожаров практически не было — просто потому что «пищи» для огня не имелось, все дерево давно убрали.
— «Ослябя» вышел из строя, дифферент на нос!
Адмирал Макаров даже не удивился — если неприятности пошли полосой, то будут уже продолжаться. Все же на «иноках» оконечности не были прикрыты броней, пусть эти участки были очень короткие, вдвое меньше, чем на «полтавах» или несчастном «Сисое». Но под градом крупнокалиберных снарядов найдутся уязвимые места, и особенно страшны попадания в подводную часть. Тогда в пробоину под чудовищным напором врываются десятки тонн воды, и поневоле приходится сбрасывать скорость и выходить из боевой линии, что и произошло.
— Так они нас тут всех потихоньку перебьют, пока Эссен на помощь придет! Где Николая Оттовича носит, прах подери⁈
Впервые в жизни адмирал испытал отчаяние — первоначальная ошибка, допущенная им, потихоньку превращалась в сгусток проблем, которые росли с каждой минутой, будто снежный ком. И теперь надо было опередить события, и он решился отдать приказ, но не успел:
— Торпедное попадание в «Петропавловск»!
Волосы чуть ли не встали дыбом у старого адмирала, когда рассмотрел в бинокль, еле видимый столб воды, что всплеснулся у борта броненосца. В рубке за его спиной негромко ругались офицеры — теперь всем стало ясно, что потерян уже второй броненосец.
— Японцы нам вышибают старые корабли, а мы не в силах их защитить. Пусть снимают команду «Севастополя», его ведь просто расстреляют. Думаю, «Петропавловск» хоть немного продержится, чтобы с него успели снять экипаж. Но мы будем драться дальше, еще не все потеряно,
Степан Осипович осекся, а по броненосцу разнесся ликующий крик — из вражеской колонны, что сражалась вдалеке, стал выкатываться третий по счету броненосец, единственный такой — и самый слабейший среди японских кораблей линии. На нем разгорался пожар, хорошо видимый в бинокль.