— Шрамы. Простые шрамы. Это было любимое место моего отца, когда я обращалась, — Ли покраснела, затем вскрикнула, когда Джим сел, и перевернул ее так, что она лежала у него на коленях, и рассматривал ее спину.
— Он тебя бил. Почему?
— Что бы мы знали, что принадлежим ему. Все мои братья и сестры маркируются, таким образом, когда мы начинаем обращаться. Если мы переживем это, то понимаем, что лучше не показывать ему зубы. Если подумать, это был последний раз, когда я полностью обращалась.
— Здесь три слоя следов когтей.
Она пожала плечами.
— Наверное, я медленно училась.
Его пальцы нежно прошлись по ее спине.
— Твой отец — не заслуживает им быть.
— Знаю, но в то же время, я рада быть здесь.
Джим вздохнул и продолжил гладить ее спину, лениво проводя кончиками пальцев по ягодицам и спине. Ли немного извивалась и пыталась уйти.
— Ну, я думаю, что ты видел все, что можно увидеть.
Мужчина вздохнул.
— Нет, не говори так, но пока этого достаточно.
Его эрекция прижималась к ее животу, поэтому она осторожно отодвинулась от него, прежде чем повернуться к Джиму лицом.
Джим был прекрасен, как тигр, и он захватывал дух, пока был голым. Каждый дюйм его тела был скульптурным, отточенным и подтянутым. Линдир моргнула, покраснела и повела взглядом вверх, когда его член затвердел.
Смутившись, девушка обернулась львицей и побежала через луг в раздевалку. Лифчик и трусики быстро оказались на ней, и к тому времени, как она натянула джинсы и рубашку, по другую сторону вуали ее ждала тень. Бормоча что-то себе под нос, Ли шагнула в туфли и направилась к сверкающему пространству вуали.
Джим был одет и небрежно прислонился к стене.
— Продолжим экскурсию?
Ли покраснела.
— Да. Было бы замечательно.
Он снова обнял ее за талию и указал на большие дома.
— Это дома, где проживает большинство персонала в Перекрестке. Персонал отеля делает уборку. Поскольку наша занятость зависит от количества клиентов здесь, нам нужен кто-то, чтобы убирать за нами.
Ли усмехнулась.
— Мужчины так всегда делают.
Джим пожал плечами.
— Ну, спать на лугу и вылизываться языком считается бестактным.
Девушка на мгновение закрыла глаза, представляя его шершавый язык на своей коже. Она моргнула и покачала головой.
— Я понимаю, к чему все клонят.
Он усмехнулся.
— Мы никогда не говорили друг другу свои полные имена. Мое полное имя — Джеймс Барнс Алоизос.
Ли засмеялась.
— Линдир Афлай. Имя было выбрано так, что я не могла бежать и пытаться получить банковский счет самостоятельно. Это сделало невозможным получить какую-либо поддержку, если бы я обратилась в банк.
— Рад познакомиться с тобой, Линдир. Как тебе удалось получить образование, если ты не можешь получить кредит?
Ли вздохнула.
— Это был план, прошедший поколения. Моя прапрабабушка пошла к провидцу и спросила: Кто же сможет вырваться из прайда, провидец выдал имя, Линдир Афлай. Счет открыл отец моей прапрабабушки. Он создал его как трастовый фонд, который будет существовать с этим именем.
— Он не был фундаменталистом?
— Нет. Прапрабабушку выкрали, в то время как ее семья была проездом на Западе. Они искали ее, но ее муж удерживал ее до тех пор, пока она не забеременела, и к этому моменту ее семья больше не могла на законных основаниях претендовать на нее.
Из горла Джима вырвалось низкое рычание.
— Как ты можешь жить такой жизнью?
Девушка замолчала и заставила его остановиться.
— Я не могу жить так. Если Карлот прикоснется ко мне еще раз, я вырву ему горло, и мой прайд убьет меня.
— Мне очень жаль. Мои слова были необдуманными.
Она кивнула.
— Да, они так сделают, но ты должен понимать, что я использую каждую предоставленную мне возможность и делаю несколько собственных в попытке жить своей собственной жизнью. Еще через полгода у меня было бы достаточно сбережений, чтобы уехать с тремя моими сестрами в город, и тем самым я дала бы еще трем львицам шанс на нормальную жизнь.
— Почему только трое сестер?
— Они уже взрослые. Один из друзей моего отца потребует одну из них или всех троих, и они окажутся в ловушке, — Линдир вздохнула, отвернулась от него и пошла обратно в кафе.
— Могу я задать еще несколько вопросов?
Она моргнула, сдерживая слезы разочарования.
— А что?
Джим схватил ее за руку и повернул лицом к себе. Он взял ее лицо в свои руки и провел пальцами по ее волосам.
— Я хочу знать, во что ввязываюсь.
Ли наклонилась, чтобы встретить его на полпути, держась за плечи, когда его губы попробовали ее. Она чувствовала себя в безопасности, теплота и нежность, когда его губы медленно ей овладевали. Она вздрогнула и наклонилась к мужчине, окутывая своим запахом.
Джим отпустил ее голову, обхватил руками и поднял. Вспыхнули аплодисменты, и это заставило Ли оторваться от тигра.
Чак аплодировал, и он отдал ей честь, прежде чем повернулся и пошел к бару.
Джим смотрел на нее, его глаза горели, а эрекцию, прижатую к ее бедру ограничивали джинсы. Ноги девушки болтались примерно в футе от земли, и рост Джима был гораздо более очевиден, когда он мог полностью закрыть собой Ли. Он слизал ее вкус с губ, и она почувствовала горячий всплеск чего-то в ее животе.
Линдир передразнила его и наблюдала, как напрягаются его желваки, а челюсть сжимается. Его член мягко потирался о нее через их одежду.
Мужчина сглотнул и вздохнул.
— Думаю, нам нужно пообедать.
Руки Ли не хотели отпускать его, когда он медленно опустил ее на землю. Трение между ними согревало ее, и блеск в его глазах говорил ей, что это не односторонне.
Джим крепко прижал ее к себе, когда они возвращались в кафе, и львица в ней торжествующе взревела. Теперь он принадлежал ей. Им нужно только доработать детали.