— Вас приветствует на борту лайнера экипаж «Ту-134», командиром которого…
Дальше Казаков ничего не слышал, он видел, как шевелятся полные губы девушки, крупные карие глаза ее остановились на нем — он сидел напротив, — выпуклый лоб перечеркнула тонкая морщинка, влажно сверкнула белая полоска ровных зубов… Это была она, та самая незнакомка, о которой он думал столько дней. Девушка, которую он искал на набережной. Вот почему он не мог ее найти: прямо с пляжа она укатила на аэродром, по-видимому, и вырвалась-то в Ялту всего на один день, возможно, даже на несколько часов. Как ей идет серая форма стюардессы с нашивками на рукавах и золотистым крылатым значком на отвороте пиджака!
— …Меня зовут Виолеттой Соболевой, — сладкой музыкой ворвался ему в уши голос стюардессы.
Глаза ее смеялись. Теперь он не сомневался, что она его тоже узнала. Когда девушка умолкла, Вадим Федорович встал и подошел к ней. Чуть наклонив пышноволосую голову, она удивленно смотрела на него.
— Здравствуйте, Виолетта Соболева, — произнес он. — Наконец-то я нашел вас!
— Вы меня искали? — удивилась она. Однако глаза ее продолжали смеяться. Пухлая нижняя губа придавала ее лицу задорное выражение.
— Я каждое утро приходил на Солнечный пляж, ставил лежак на то же самое место, — вдохновенно фантазировал он. — И ждал вас, а мороженое в моей руке таяло…
— Я не люблю мороженого, — сказала она.
— Кажется, я без ума от вас, Виолетта Соболева, — поражаясь своей смелости, сказал Казаков.
— До конца рейса мне признаются в любви еще трое, — весело проговорила она. — Сегодня вы уже второй… Почему же вы не даете мне свою визитку?
— Кто же успел меня опередить?
Виолетта извлекла из кармана глянцевую карточку и прочла:
— Начальник отдела НИИ, кандидат технических наук Пухов Лев Анатольевич, телефоны домашний и служебный. На русском и английском… Домашний телефон зачеркнут!
— У меня нет визитки, — сокрушенно развел руками Вадим Федорович.
Он никогда их не заказывал и, наверное, не закажет. Понимает, что это удобно: сунул в руки — и дело с концом, но почему-то претит ему заводить визитные карточки. А почему — и сам бы себе не смог толком объяснить.
Стоять столбом у двери в служебное помещение было неудобно, и так уже некоторые пассажиры с любопытством посматривали в их сторону.
— Виолетта, я подожду вас в аэропорту, — сказал он.
— Зачем?
— Задавать вопросы всегда легче, чем отвечать на них, — улыбнулся он. — Зачем я ждал вас на пляже? Зачем улетел на неделю раньше из Ялты? Зачем думал о вас? И встретил, когда уже решил, что никогда больше вас не увижу… А раз уж встретил, то хотелось бы получить на все эти вопросы хотя бы один ответ.
— Какой? — Она улыбалась, и, по-видимому, ей еще не надоело с ним болтать. — Какой бы вы хотели получить от меня ответ?
— Я буду ждать вас у стоянки такси.
— Вы хотя бы поинтересовались, замужем я или нет.
— Нет, — сказал он.
Раздался негромкий писк рации. Виолетта взглянула ему в глаза:
— Меня вызывает командир… Гражданин, сядьте, пожалуйста, на свое место…
— …и пристегнитесь ремнем, — в тон ей продолжил он.
— Это пока делать необязательно. — Она повернулась к нему спиной, открыла ключом дверь и исчезла за светлой пластмассовой, с никелированной окантовкой, узкой дверью.
Он уселся на свое место и отрешенно стал смотреть в иллюминатор. Внизу клубились белые облака, совсем непохожие на те, которые мы видим с земли. Сверху они казались стремительными, легкими, прозрачными — волшебные ковры-самолеты, сотканные из белой пряжи. Ослепительное желтое солнце без лучей одиноко висело в голубоватой прозрачности Вселенной. Вадим Федорович думал: до чего же прекрасна жизнь! Сколько в ней неожиданных потерь и счастливых находок! В глубине души у него постоянно тлела надежда, что он отыщет блондинку с пляжа. И вот нашел. И опять непостижимое стечение обстоятельств: он вдруг затосковал по Андреевке, поменялся билетами с Маляровым, сел в самолет и… увидел свою таинственную незнакомку! Разве это не чудо?
Неожиданно ворвался в уши гул турбин.
— А в Ленинграде дождь… — донесся до него скучный голос соседа, которого он толком еще и не разглядел.
— Замечательно, — сказал Казаков.
— Дождь — замечательно? — удивился сосед.
— Все замечательно, товарищ! — с улыбкой сказал Вадим Федорович и бросил взгляд на дверь, за которой исчезла Виолетта Соболева.