– Гога, спусти-ка приемчиком этого дылду с лестницы, – заметил один из них. – Эй ты, длинный лопух, Гога – каратист, он одним пальцем может тебя проткнуть насквозь!
От них отделился плечистый юноша с длинными руками, в кепочке с целлулоидным козырьком, на котором было что-то написано не по-русски.
– Кто это жеребцы? – хрипло начал он, распаляя себя. – Кто это ржет? Мы интеллигентно отдыхаем, а тут всякие гнусные типы…
От него разило вином и еще чем-то сладковатым, будто он закусывал губной помадой.
– Ребята, вы свидетели – он первый нас оскорбил! – повернул он голову в кепочке к своим. – А теперь смотрите, как он будет ступеньки считать…
Гога растопырил руки, помахал ребрами ладоней перед носом Андрея, тонко взвизгнул, подпрыгнул и… отлетел к подоконнику, головой чуть не выбив стекло. Не сговариваясь, они гурьбой бросились на Андрея. Один вцепился в воротник куртки и до половины оторвал его, другой кулаком задел по уху… Больше они ничего не успели сделать, потому что один за другим закувыркались по каменным ступенькам вниз. Последним, получив могучий пинок в обтянутый джинсами зад, полетел, растопырив руки, Гога.
– Еще раз увижу здесь ваши поганые рожи – не так отделаю! – пригрозил Андрей. – Вшивые каратисты!
Они что-то бубнили внизу, поднимаясь на ноги. Кто-то длинно выругался, помянув мать, бога и еще кого-то.
– Нарвались на мастера… – узнал он голос Гоги. – Иначе я его бы запросто сделал…
– «Пальцем насквозь проткну…» – хмыкнул другой голос. – Сколько ты тренеру червонцев перекидал, а ничему путному он тебя не научил!
– Почему ничему? – насмешливо возразил кто-то. – Наш Гога научился визжать, как поросенок! И прыгает, что тебе кенгуру!
– Красиво ты летел вниз…
– Эй ты, хмырь! – крикнули с первого этажа. – Мы тебя еще встретим… Не помогут тогда и приемчики!
Андрей быстро сделал несколько шагов вниз – они шарахнулись к двери и один за другим выскочили на тротуар.
Открыв дверь своим ключом, Андрей глянул на себя в прихожей в зеркало, потрогал оторванный воротник голубой куртки, пощупал красное распухшее ухо. Он не чувствовал возбуждения, вызванного дракой, злости. Да и какая это была драка? Подвыпивших подростков разогнал… Этот Гога кичится знанием каратэ, а сам даже стойку правильно принять не смог. Действительно, настоящий каратист способен пальцем или ребром ладони повергнуть своего противника в бессознательное состояние, а в древности встречались бойцы, которые голыми руками способны были без особенного труда убить вооруженного человека. Есть еще более древняя китайская борьба – конфу. Человек, владеющий приемами этой борьбы, почти неуязвим для любого противника. Конфу учились с детства в специальных школах по многу лет.
Послышалось шлепанье босых ног, в прихожую вышла в длинной ночной рубашке с распущенными волосами заспанная Ольга.
– Мне приснился сон: я плыву на огромном крокодиле по морю, – зевнув, стала она рассказывать.
– Крокодилы в морях-океанах не водятся, – вставил Андрей.
– Это же сон! – капризно возразила она. – Ну вот плыву по морю на спине крокодила, а навстречу будто из-под воды поднимается красавец белый корабль, и на нем толпятся на палубах молодые мужчины в смокингах и фраках, наверху играет духовой оркестр. Ты пришел, и я проснулась, а теперь так и не узнаю никогда, чем же все это кончилось.
– Как второй экзамен? – полюбопытствовал брат.
– Четверка, – вздохнула Оля. – По-моему, эта ведьма по театральному искусству ненавидит меня. Могла бы поставить и пятерку.
– Мне не звонили?..
– Маша Знаменская сегодня тебе не звонила, – сказала Оля. – Правда, домой я пришла в девять вечера. – Она взглянула на брата: – Ты голоден? В холодильнике колбаса, котлеты, сыр… Ну чего ты торчишь в прихожей?..
Он прошел в кухню, сестра пошла за ним. Уселась на деревянную табуретку, пытливо посмотрела на брата.
– Боже, что у тебя с курткой? И ухо красное? Опять подрался?
– Можно подумать, что я каждый день дерусь…
– У тебя вид какой-то смущенный, будто ты перед кем-то провинился. С Машей поругался?
– Мы никогда не ругаемся.
– Чего же ты не женишься на ней? Глядишь, у меня появилась бы под боком близкая подруга.
– Ради этого, наверное, стоит жениться, – улыбнулся Андрей.
– А я, наверное, никогда замуж не выйду: со сверстниками мне скучно, а умные взрослые мужчины женаты.
– Я думаю, ради тебя Бобриков жену бросит, – заметил брат. – Не надоело тебе еще на «мерседесе» кататься?
– Мне все надоело… – вырвалось у нее.
Он хотел было шуткой ответить, но в глазах сестры была такая печаль, что он раздумал и заговорил серьезно:
– Ну тебя-то я еще могу понять: тебе все это интересно, а тут еще подружка твоя Ася от зависти умирает… Солидный, всем нужный человек ухаживает за тобой! Катает на «мерседесе»… У какой девчонки голова не закружится! Но он-то, Бобриков, на что рассчитывает?
«Хорошо, что я ему еще не рассказала про мастерскую…» – подумала Оля. Она почти все рассказывала брату. И он от нее ничего не скрывал.
– … Любовницей ты его никогда не станешь, для жены ты слишком молода для него. Ведь он, сестренка, деловой человек, а деловые люди не привыкли вкладывать свою энергию в проигрышные дела.
– Ты не можешь допустить мысли, что он просто в меня влюблен?
– Я же тебе говорю: он – делец. Я не верю, что Бобриков может в кого бы то ни было влюбиться.
– То же самое и я ему сказала… – задумчиво заметила Оля. – Он меня пригласил на Псковщину, а когда я сказала про отца, мне показалось, он чего-то испугался.
– Отец с такими людьми не поддерживает отношений, – сказал Андрей. – Вряд ли они даже знакомы.
– Бобрикова все автолюбители в Ленинграде знают, – возразила сестра.
– Я вот впервые от тебя о нем услышал. В Ленинграде полно теперь этих станций техобслуживания.
– Он все-таки личность, – думая о своем, продолжала Оля.
– А я думал, тебя больше привлек его «мерседес», – подковырнул брат.
– При чем тут «мерседес»? – отмахнулась Оля. – Я сегодня дала ему полную отставку…
– Браво, сестричка! – рассмеялся Андрей. – Давно это надо было сделать.
– Ну, не совсем полную… Понимаешь, Андрюша, мне вдруг жалко его стало. Деловой-деловой, а что-то у него внутри дрогнуло, оборвалось. И глаза у него стали такие несчастные…