Николай Евгеньевич заглянул к заведующей редакцией художественной литературы Ирине Николаевне Липкиной. Худощавая, с красивой седой прической, заведующая сидела за письменным столом, заваленным папками, и разговаривала по телефону. Кивнув Лукову, показала глазами на стул, придвинутый к столу.
– … Он уже прислал с курьером расклейку, – негромко говорила она в трубку. – На будущий год? Вы же знаете, что уже план послан на утверждение в комитет… Автор – член этого самого комитета? Придется двоих выбрасывать из плана… Я даже не знаю кого. Алферов ведь выходил у нас в прошлом году… Неужели не может год подождать? Хорошо, я выброшу из плана двух авторов с периферии, но объясняться с ними будете вы сами.
Ирина Николаевна бросила трубку на рычаг, невидяще уставилась на Лукова.
– Ну разве можно так? – пожаловалась она. – План сверстан, отпечатан на ротаторе, и вот теперь придется вставлять туда Алферова! Да он и так во всех издательствах каждый год издается…
– Ирина Николаевна, Алферов купил за баснословные деньги дачу в Красной Пахре, теперь строит баню по эстонскому проекту. Ему сейчас деньги позарез нужны… – добродушно сообщил Николай Евгеньевич.
– Да, с ним не стоит ссориться, – заметила Липкина. – Очень влиятельный человек. Главный редактор сказал, что был звонок и чтобы мы Алферова немедленно вставили в план.
– Алферов – друг секретаря правления, – подхватил Луков. – Они вместе в университете учились.
– То-то его снова выдвинули на Государственную премию, – сказала Ирина Николаевна. – Этот раз на всесоюзную. Ведь в книжке всего одна новая повестушка, а так все переиздания… Кстати, взгляните на наш план. Книжка Алферова – тридцать листов, нужно минимум двух авторов выбросить. – Она достала из ящика письменного стола сброшюрованную книжку и протянула Лукову.
Тот быстро отыскал художественную редакцию, внимательно прочел несколько страниц с аннотациями на новинки и переиздания.
– Зачем вам двух авторов выбрасывать? – сказал он. – Перенесите на будущий год какой-нибудь альманах или коллективный сборник. Например, вот этот, про экспедицию на Северный полюс.
– Главный не согласится, – вздохнула Ирина Николаевна. – Придется молодыми пожертвовать… Они хоть жаловаться не станут… – Она достала с полки две толстые папки: – Возьмите на рецензию новый роман Казакова.
– Казакова? – переспросил Луков. На губах его появилась легкая улыбка. – Наш пострел везде поспел…
– Что вы сказали?
– Я возьму роман, – проговорил он, взвешивая в руке рукопись.
– Только не тяните с рецензией. Еще главный редактор хотел прочесть.
– Главному-то зачем читать? – удивился Николай Евгеньевич. – Он что, вам не доверяет?
– Уж скорее вам, критикам, – улыбнулась Липкина. – Главный у нас новый, он почти все читает.
– А вы знакомы с Казаковым? – поинтересовался Луков.
– Да нет, он рукопись по почте прислал. Я думаю, он с главным редактором и директором тоже незнаком.
– Колымагин сказал, что у вас для меня что-то есть, – напомнил Николай Евгеньевич.
– Я и имела в виду рукопись Казакова, – ответила Ирина Николаевна.
– Вас понял, – улыбнулся в ответ Луков. – По такой жаре тащить на себе две пухлые папки! Цените мою любовь к вам, Ирина Николаевна.
– А вы встречались с Казаковым? – уже в дверях остановила его Липкина. – Я слышала, он не очень-то покладистый автор.
– Шапочное знакомство, – пожал плечами Николай Евгеньевич. – В Ялте перебросились парой слов, и все.
– Мне показалось, что вы против него что-то имеете.
– Когда мне со всех сторон говорят, вот, мол, появился талантливый, популярный писатель, я всегда настораживаюсь… Кстати, в Ялте я полистал его первый роман, и он мне активно не понравился. Пишет Казаков в традиционной манере, безусловно он владеет сюжетом, интригой, отражает современность, но в его писанине легко найти уязвимые места. Он довольно откровенно описывает любовные приключения своих героев и героинь… Это ли не повод уличить в пошлости, натурализме? А ведь это чуждо законам социалистического реализма. Нас призывают к созданию образа положительного героя, достойного подражания молодого поколения… Нам нужны Павки Корчагины, Тимуры, Александры Матросовы… А нам писатели подсовывают рефлексирующих типов, которые носятся со своими мелкими, заземленными страстишками и идейками.
– Так всех сваливать в одну кучу нельзя… – мягко возразила Ирина Николаевна. – Есть же и талантливые писатели…
– Есть писатели, Ирина Николаевна, которых можно ругать, и такие, которых нельзя, – авторитетно заявил Николай Евгеньевич. – На Алферова бы я никогда не замахнулся, понимаете, он вне критики. Я имею в виду именно критику, а не комплиментарные рецензии на всякую его даже легковесную публикацию. А Казаков – это другое дело…
– Я слышала, он в Калининской области большую часть времени живет, – вставила Липкина. – В обыкновенной крестьянской избе, которую построил еще его дед. Где-то я читала об этом… Так что писатели бывают разные: одни каждый день бегают в издательства, проталкивают свои рукописи, а другие…
– Казаков не бегает… – улыбнулся Николай Евгеньевич. – Для него же хуже…
– Не тяните с рецензией, – повторила Липкина.
– Мне недели хватит, – похлопал пухлой ладонью по двум толстым папкам Николай Евгеньевич. – Надеюсь, вы мне за оперативность заплатите по высшей ставке за лист?
– Не обидим, – нахмурилась Липкина.
Она не любила, когда ей напоминали об оплате за рецензии. И вообще не терпела разговоров об авторском гонораре – есть бухгалтерия, там авторы пусть и справляются.
– Вы не забыли – у нас в пятницу небольшое торжество в редакции? – напомнила Ирина Николаевна. – Будут главный и Алферов. Он будет вручать издательству Почетную грамоту Союза писателей. Может, и вы скажете пару слов? – Она улыбнулась. – О вашей извечной тоске по положительному герою нашего времени…
Возвращаясь вечером домой на улицу Воровского, Луков заглянул в почтовое отделение. Девушка вручила ему письмо из Волгограда от Зинаиды Ивановой. Ялтинская приятельница, с которой он недурно провел неделю на море, сообщала, что после первой же бани южный загар поблек, повседневность затянула в свой водоворот, от Черного моря осталось лишь светлое воспоминание… В конце Зина просила его поискать в Москве в букинистических магазинах последний роман Вадима Казакова… Он, мол, ей необходим для диссертации…