— Не очень-то ты торопилась подойти к телефону, сестра.
— Я была в постели, — объяснила Джиллиан.
— Но сейчас всего лишь половина одиннадцатого, — удивилась Анна.
— Я устала.
Брэнди, словно поняв ее слова, громко зевнул и улегся на пол.
Анна быстро спросила:
— Что это было?
Джиллиан рассказала ей про Брэнди.
— Ты имеешь в виду, один из родителей…
Джиллиан прервала сестру:
— Милая, я стою в каменной холодной комнате в короткой ночной рубашке. Если ты звонишь, чтобы узнать, не проник ли ко мне убийца, тогда я отвечаю, что нет, но зато я могу легко подхватить двустороннее воспаление легких. Что еще ты хочешь знать?
Анна сообщила ей новости:
— Я начинаю работать частной медсестрой в ортопедическом отделении. Главный врач там очень милый, так что работа предстоит нетрудная.
Зубы Джиллиан застучали.
— Отлично, я рада за тебя.
— Дорогая, у тебя какой-то странный голос.
— Странный? Я ужасно замерзла.
— Тогда иди в постель.
— Как только ты мне позволишь.
Анна была слишком счастлива в этот вечер, чтобы проявить сочувствие.
— Ладно, тогда спокойной ночи, еще созвонимся.
Вернувшись в постель, Джиллиан не могла заснуть.
От непонятных ночных звуков ее нервы были на пределе. Ноги у нее были как ледышки, но мысль о том, чтобы спускаться в кухню и кипятить воду для грелки, казалась слишком ужасной. Джиллиан вылезла из-под одеяла и прижала дверь стулом. Брэнди тихонько повизгивал во сне и подергивал лапами, словно бежал по темной лесной дорожке. Самое подходящее место для ночных кошмаров, мрачно подумала Джиллиан. Она разбудила Брэнди, и он воинственно уставился на нее, а потом улегся ей на ноги. Скоро она согрелась и задремала, но новая обстановка мешала ей предаться сну по-настоящему.
Джиллиан работала две недели, когда викарий решил нанести свой обещанный визит. Стояло солнечное сентябрьское утро. Вересковые пустоши выглядели так, словно художник нарисовал их сухой кистью. В ярком солнечном свете отчетливо вырисовывались все краски. Один из мальчиков Локсли сажал луковицы на узкой грядке, недавно вскопанной рядом со школьной дверью. Он увидел приближающегося викария и побежал оповестить Джиллиан.
Джиллиан в смятении оглядела комнату. Во время учебы в колледже прибытие наставников пугало ее, а викария она отнесла именно к этой категории. Викарий, заметив выражение ее лица, удивился. В комнате было уютно, дети прилежно занимались. Что так могло обеспокоить девушку?
Он улыбнулся ей и протянул руку.
— Простите, что отрываю вас, но я как раз направлялся к Дэвенпортам и решил заглянуть сюда.
Джиллиан вежливо солгала:
— Я очень рада.
Подошла маленькая девочка и сунула викарию под нос тетрадь:
— Я написала это сама.
Он воодушевленно ответил:
— Отлично! Отлично!
Его энтузиазм после сдержанной, но искренней похвалы Джиллиан лишил девочку дара речи, и она уставилась на викария с широкой восторженной улыбкой. Викарий заметил:
— Кажется, они довольны.
Внезапно Джиллиан вспомнила утреннюю службу. Обычно она проходила после первого получаса занятий, но сегодня у Мэри сбежал хомячок, и в суматохе они обо всем позабыли.
Она спросила викария:
— Наверное, вы хотите провести службу? Обычно она у нас проходит раньше.
Викарий улыбнулся, девушка ему нравилась.
— Я буду очень рад.
Она подозвала детей и заметила, что Стивена среди них нет. Джиллиан быстро вышла из класса, но так и не смогла его найти.
Тим Дэвенпорт сказал:
— Он пошел проверить свои солнечные часы на заднем дворе. Сказал, что хочет найти для них более прямую палку. Наверное, он ее и ищет.
Викарий заинтересовался:
— Солнечные часы?
Джиллиан объяснила:
— Стивен занимается древними часами и проверяет, действительно ли солнечные часы работали.
Викарий обошел класс, пока Тим отправился за Стивеном. Ему не стоит переживать по поводу работы этой девушки. Мисс Стэншоу держала детей в загоне, словно овец, но результаты ее труда были не очень впечатляющими, а у новой учительницы индивидуальный подход к каждому ребенку.
Викарий предложил:
— Мы можем начать службу, а мальчики просто сядут на свое место. В одиннадцать я договорился зайти к Дэвенпорту.
Викарий ожидал, что Джиллиан сама сыграет на пианино, но она поручила гимн серьезной девочке с двумя длинными косичками, которая играла неуклюже, но с огромным рвением. Джиллиан объяснила: