Поздно вечером она позвонила родителям и сообщила, что устроилась на работу. Ее мать была изумлена.
— Ты будешь директором? — Мысль о том, что она станет матерью школьной директрисы, была нелепа. Она оглянулась на мужа и, встретив его взгляд, начала смеяться. Он ухмыльнулся и взял у нее трубку.
— Это самый быстрый карьерный рост за всю историю существования учительской профессии. — Поняв, что Джиллиан слишком обеспокоена, он добавил: — Если там так одиноко, как ты говоришь, возьми «мини» своей матери, она все равно хочет купить новую машину.
Джиллиан не приходило в голову, что так легко можно решить одну сложную проблему. Она с благодарностью ответила:
— Как хорошо, что ты об этом подумал! Машина все изменит.
Отец сухо сказал:
— Да, это так.
Внезапно Джиллиан обеспокоило, как может отреагировать Анна.
— Ты думаешь, Анна не будет возражать?
— Пока твоя сестра живет в цивилизованном мире, может пользоваться услугами общественного транспорта. Машина нужна тебе, а не ей.
Он передал трубку жене:
— Возьми, Марион. — Телефонные разговоры жены с дочерьми всегда были долгими.
Та взяла трубку и уютно устроилась в кресле.
— А теперь, милая, расскажи мне все.
Джиллиан рассказала, только далеко не все.
Когда через несколько недель Марион сама приехала к дочери на машине, то пришла в ужас.
— Ты должна подумать еще раз. Ты не можешь здесь остаться. У меня не будет ни минуты покоя, пока ты будешь тут одна.
Было сырое субботнее утро. Они остановились в доме викария и забрали ключи. Контраст со старым, но теплым и уютным домом викария был очень заметен. Дождь стучал в высокие, узкие окна класса и капал на древние отливы. В доме царил мрак, словно вся школа была окутана туманом. Джиллиан, уже уставшая от споров с Дэвидом, теряя терпение, произнесла:
— Мне уже двадцать три года, и я могу позаботиться о себе сама.
— Если ты согласилась приехать в такое место, значит, ты не можешь сама о себе позаботиться.
— Здесь я смогу спокойно писать.
Марион не принимала новое увлечение дочери всерьез, но решила этого не говорить.
— Возвращайся в Стретфорд и пиши сколько хочешь. Там спокойно.
— И жить за счет семьи?
— Ты будешь не первым писателем, кто это делает. Ради бога, повзрослей же, наконец!
Анна, у которой было свободное от дежурств утро, приехала из любопытства, и поняла, что назревает серьезный скандал. Она миролюбиво проговорила:
— Ты можешь вытерпеть здесь полгода, а если нет, никто не мешает тебе уйти раньше. Возможно, так и поступила эта Стэншоу, и со временем ты выяснишь почему. — Она выразительно огляделась. — Если, конечно, не считать очевидных причин.
Джиллиан ответила:
— Днем я буду работать в школе, а по вечерам писать книгу.
Марион сердито воскликнула:
— Ты как будто крестоносец! Я и не знала, что молодежь в наше время проявляет такие благие порывы.
Джиллиан, не привыкшая к подобным резким высказываниям своей обычно мягкой матери, поморщилась.
Анна рассмеялась:
— Ради всего святого!
— В любом случае я остаюсь. Прошу прощения, если это вам неприятно, но я не собираюсь отступать.
Она подошла к окну. В тумане перед ней простирались выцветшие вересковые пустоши. Казалось, ее со всех сторон окружило одиночество. Внезапно Джиллиан вспомнила слова Иана Роско: «Если у вас есть воображение, представьте».
Джиллиан будет все свое свободное время тратить на работу над книгой. Она вдруг подумала, что и сама не знает, как воспримет вдруг свалившееся на нее одиночество. Она привыкла все время быть среди людей, а теперь добровольно обрекла себя на затворничество. Она вспомнила выражение лица Роско, и поняла, что он беспокоился за нее, он ведь знал это место, знал лучше ее и знал, с чем ей придется столкнуться. Никто не одобрял ее решения, но приезд в это ужасное место был порывом. Сопротивление еще больше ожесточило Джиллиан в принятом решении. Теперь она не могла не остаться здесь.
Иан Роско тоже действовал, подчиняясь порывам. Он желал для Джиллиан только лучшего и подарил ей Брэнди — молодого боксера. Роско привез в первый раз своего сына, Стивена, в школу, Брэнди был в машине. Он оказался хорошей сторожевой собакой. Джиллиан, стоя в классе в окружении любопытных детей и их родителей, выглядела так же, как и во время собеседования, — решительной, но совсем юной. Ночью она будет здесь одна, и собака составит ей компанию. Иан решил подождать, пока все разойдутся, и поговорить с ней. Он стоял со Стивеном в толпе, пока Джиллиан записывала имена. Комната была чистой, значит, викарий выполнил свое обещание насчет побелки. В углу Джиллиан установила кукольный домик — деревянное сооружение с маленькой дверцей красного цвета и детскими занавесками на окнах. Парты и стулья были расставлены в произвольном порядке. На полке красовались переплеты нескольких библиотечных книг.