«Ну он и выражается! — невольно передернуло Маргариту. — Но с этими игрищами пора кончать».
— Если вашему самолюбию будет так приятней… — осторожно сказала она. — Вы очень красивый и обаятельный мужчина, но, уж простите великодушно, не в моем вкусе. Извините еще раз, мне нужно чашку помыть.
— А я все-таки верю, что вкусы могут меняться, — бравурно заявил Полянский и первым вышел из комнаты.
— Уф-фу-у, — выдохнула Маргарита и, прихватив чашку, пошла на «кухню».
Меньше всего ей в данную минуту хотелось встретиться с человеком, с которым она столкнулась прямо в дверях кухни. Ее кабинет был расположен всего в двух шагах от «пищеблока», и Валерия Стрижак, нервно позвякивающая ложечкой о кружку, наверняка слышала хотя бы часть их разговора с Полянским.
— Здравствуйте, — поздоровалась Маргарита с главбухом.
— Здравствуете, здравствуйте, — иронично кинула Валерия.
К счастью, она больше ничего не сказала, никак не выказала свое отношение, а, просто чеканя высоченными каблуками, ушла к себе в бухгалтерию.
До одиннадцати часов Маргарита, не разгибаясь, корпела над сканвордом.
— Ритуль, ты что такая замученная? — с порога спросила Вероника, зашвыривая свою сумочку на диван.
— Как твои зубки? — участливо поинтересовалась Маргарита, искренне сочувствуя девушке. Она сама считала, что зубная боль едва ли не самая страшная, и от души ненавидела всех стоматологов мира, однако отчетливо понимая, что именно врачи избавляют от непереносимой боли.
— Клево, — хмыкнула Вероника. — На самом деле. Мне там чем-то таким побрызгали, что и не больно совсем. Неприятно, конечно, но не больно… Так у тебя-то что случилось?
У Маргариты с Вероникой как-то сами собой сложились приятельские отношения. И хотя о дружбе, возможно из-за существенной разницы в возрасте, говорить не приходилось, стиль общения между соседками по кабинету установился довольно свободный.
— Большая черная собака пробегала, — вздохнула Маргарита.
— А-а-а! — понимающе протянула девушка. — Чего хотела?
— Любви, — развела руками Маргарита.
— Как его колбасит, — фыркнула Вероника. — Ну а ты чего?
— Ну-у…
— Послала?
— Не так чтобы точно по адресу… — уклончиво ответила Маргарита.
— Ну и правильно, ну и нормально! Чего переживать?
— Ох, боюсь, попрет он меня, — снова вздохнула Маргарита. Ее яркая внешность и безупречные ноги, казавшиеся при поступлении на работу солидным преимуществом, теперь явно выходили боком. — И Валерия опять-таки… Мне кажется, она все слышала. Я пошла чашку сполоснуть, а она на «кухне»…
— Наплевать и растереть! — провозгласила Вероника. — Серега, конечно, кобель — это, как говорит Жириновский, однозначно, но увольнять он тебя не будет. Ты классный работник. Всего за пару недель вон как насобачилась сканворды шлепать. Он умный. Все, что касается его бизнеса, — неприкосновенно. Глядишь, скоро тебе и зарплату поднимет.
— Да я еще ни разу ее и не получала, — рассмеялась молодому задору Вероники Маргарита.
— Получишь! — отмахнулась девушка. — Я тебе правду говорю, не боись, не уволит. А на Стрижачку внимания не обращай. Она уже привыкла. Думаешь, он к тебе первой цепляется? Он каждую бабу, которую на работу принимает, потом завалить пытается. Кто с ним не спал, можно по пальцам пересчитать.
— Да у нас всего-то женщин семь. Или восемь, если Елизавету Аркадьевну считать.
— Ну, с Елизаветой нас всего-то трое, кто с ним в постели не кувыркался!
Маргарита надолго замолчала, переваривая полученную информацию. Ну, секс-гигант, ничего не скажешь! Правильно Вероника говорит — кобель. Натуральный кобель. Первостатейный!
— Я вас приветствую, Королева! — В комнату заглянула чуть встрепанная голова Трояна, сверкнув своими замечательными глазами цвета горького шоколада. — Привет, Никуля!
— Привет, Ленчик! — радостно отозвалась Вероника.
Маргарита лишь коротко кивнула. Они с Трояном сегодня уже виделись. Он что забыл? Впрочем, это его проблемы.
— Как делишки?
— Все просто обалденно! — в тон ему ответила девушка.
— Тогда я побежал! — сообщил Троян и скрылся за дверью.
— Зачем приходил? — проворчала Маргарита, подыскивая краткое определение к слову «калейдоскоп».
— Мам, ну, может… — канючил Тимка.
— Не может, — в который раз отрезала Маргарита.