- Действительно просто, полагаю, техническое решение основано именно на излучении сверхбыстрых частиц?
- Так точно, командир. Необходимо было что-то, что если не быстрее времени, то хотя бы близко ему по скорости. То, что мы видим сию секунду, - уже прошлое. Именно поэтому я и боюсь забежать вперед. Кто знает, куда кривая вынесет. Нельзя написать книгу в будущем времени. Человеческому разуму это не под силу. Чем дальше я копал, тем больше убеждался, что каждую долю секунды мир осуществляет один из тысячи возможных вариантов своего развития. И над всем этим - Общий Смысл, не позволяющий шагнуть раньше времени туда, куда шагать нельзя.
- Это уже теология.
- Куда без нее в таком вопросе.
- Но ты не опровергаешь догадок Эйнштейна и Лоренца.
- В их догадках не хватало Бога. Парадоксы-догадки Эйнштейна включаются там, где речь идет о скорости света и больших массах, звездах, квазарах, черных дырах... Но что может быть больше массы Высшего? Что быстрее Его, если Он присутствует в каждой секунде, в каждом элементе движения независимо от того, о чем идет речь, времени или пространстве? Именно поэтому я боюсь прыгать, как в омут, в будущее. Можно перепрыгнуть самого себя. Ведь я не знаю, сколько мне отпущено там.
- Значит, ты попросту оседлал туннели.
- Не совсем так. Я моделирую их на короткие промежутки из разных точек пространства благодаря именно этому блоку дистанционного управления, который соединяет меня в нужное время с базой. При этом существует постоянный риск: перепад энергии или другие форс-мажорные обстоятельства, и пульт останется у меня в руках, где бы я ни был, как кусок бесполезной пластмассы. И еще: вследствие моих неудачных опытов у меня есть два предположения: первое - система пространства-времени самодостаточна и отвечает на всякое вторжение самозащитой; второе - в ближайшем прошлом мы можем оперировать эпизодами прошлого в рамках одной человеческой памяти. То есть я утверждаю, что феномен человеческой памяти напрямую связан со временем не только как с величиной, измеряемой хронометрами, но и как с постоянным вселенским течением. Предполагаю, что каждый человеческий мозг каким-то непостижимым образом связан с головным компьютером, прости меня Господи за такое сравнение. И всякий вирус, пытающийся взломать систему в целом, будет стерт или по-своему излечен...
В это мгновение в дверь кабинета постучали. Марченко недовольно проскрипел свое «да», и на пороге появилась взволнованная Варя.
- Извините, Михаил Иванович, может, я и зря вас беспокою, но уборщица второго этажа Мария Гавриловна вчера не вышла на работу. Боюсь, не случилось ли чего, все-таки человек пожилой. А я не знаю адреса...
- Так это не ко мне, это в отдел кадров, - замахал руками Марченко, но, глянув на вмиг побледневшего Кошкина, осекся.
- Я знаю адрес... - почти прошептал, переворачивая комок в горле, Сергей Павлович, - и я догадываюсь, что там случилось.
- Так... ну да... - Марченко явно растерялся. Полез в карман за нитроглицерином.
- Я съезжу, Михаил Иванович?
- Возьми мою служебную «Волгу». Я сейчас свяжусь по селектору с гаражом.
- Варя, побудьте, пожалуйста, с генеральным конструктором и всем своим обаянием не позволяйте ему волноваться. Произошло то, что должно было произойти. - Кошкин уже на пороге взял Варю за плечи и внимательно посмотрел ей в глаза. - Вы сами-то ничего не помните?
Она не испугалась, но также серьезно спросила:
- А что я должна помнить?
- Что это уже не в первый раз.
- Что - не в первый раз?
- Ничего. Красивая вы, Варя. Вам бы на подиум, а вы полы моете.
- Вот это вы мне, Сергей Павлович, кажется, уже говорили....
* * *
Войдя в знакомый подъезд, Кошкин некоторое время стоял на первом этаже, бессмысленно читая молодежные и совсем не безобидные граффити на стенах. Потом медленно поднялся, словно хотел обмануть судьбу. Но не вышло: будто и не менялось ничего - дверь опечатана в том же самом месте. Не раздумывая более, постучал в соседнюю. Амалия Гвидоновна долгое время рассматривала Сергея Павловича в глазок, потом, как и в прошлый раз, открыла проем на ширину своего узкого лица.
- Я же уже все рассказала, сколько можно, товарищ следователь?
- Но... - странно, удивительная старуха никак не могла запомнить Кошкина. Был в этом какой-то особый фатум.
- Это всего лишь в третий раз за сегодняшний день! Тем более вы, мне кажется, уже приходили в составе следственной группы.
Кошкин не стал развеивать ее заблуждения. Напротив, сдвинул брови и не терпящим возражений тоном начал «допрос».