- Сереж, ты удивительный человек, тебе памятник за твое изобретение при жизни надо поставить... И если Бог есть, Он это видит, Он Сам расставит точки там, где они должны стоять. А твоя машина...
- Забудь о ней. Мне вдруг пришла в голову аналогия о хирурге, который вскрывает людей на операционном столе ради любопытства. Так, знаешь ли, посмотреть, чего там у человека внутри? И делает это без наркоза. Лезет с умным видом ранорасширителями в жизненно важные органы. Я похож на этого хирурга, с той разницей, что я вскрываю время, лезу в судьбы... - Кошкин замолчал, закрыл лицо ладонями и там, в замкнутом пространстве своих рук, горько ухмыльнулся: - Если какой-нибудь одержимый психоаналитик возьмется за мое сознание, начнет искать причины, побудившие меня изобретать фантастический прибор, машину для перемещения на границе измерений, он обязательно накопает какие-нибудь комплексы в детстве, напичкает Фрейдом мою биографию.
- Я только слышала о Фрейде.
- Да уж, в советское время наши мозги берегли от таких научных монстров. А я действительно мечтал. Представлял, как на Чудском озере залягу в кустах с пулеметом и буду косить псов-рыцарей длинными очередями. Пару гранат кину, чтобы лед под ними еще раньше проломился. Смешно...
- Смешно.
- Думаю, Александр Ярославович не сказал бы мне спасибо за то, что я у него украл честную победу, а немецкие хроники приписали бы ее «быстрому летящему огню», производимому демонами. Детская литература! Сюжет для Кира Булычева. Кстати, понятия измерений тоже великий блеф науки. Измерения - это как хронометр. Нужен только нам, чтобы делить единое и целое на части. Хотя в природе отделить пространство от времени... Широту от долготы... Не представляю... Надо видеть мир в целом. Как это пытались делать Лобачевский и Риман... - Сергей Павлович осекся, виновато посмотрел на свою будущую жену и окончательно сник.
Лена придвинулась ближе и нежно провела рукой по его голове. Кошкин закрыл глаза.
- Хочешь, я тебя поцелую? - шепнула она и прижалась щекой к его щеке...
* * *
Вадим Григорьевич Яковлев шел по коридору второго этажа лабораторного корпуса, поминутно прикладывая к потной лысине большой клетчатый носовой платок. Потел он и от жары, и от нервов. А нервничать было от чего: у него под носом кустарно мастерят «паровоз времени», вчера он позвонил в банк, и ему подтвердили, что на его имя открыт валютный счет, на котором покоятся сто тысяч долларов, новый лаборант, что так рвался к производству российского оружия, на работу сегодня не вышел, ночью пьяный водитель КрАЗа соседнего автопредприятия напрочь вынес ворота КПП № 1. Утром же в кабинете зазвонил телефон, и взволнованный мужской голос попросил его о встрече. На просьбу представиться назвался Александром Ермоленко, владельцем автосалона «Хайстар». Что-то подобное вроде слышать приходилось. Но более всего насторожил Вадима Григорьевича ответ господина Ермоленко на вопрос о причине встречи. Тот сбивчиво и путано заговорил о чеченце, с которым Яковлев встречался в парке, а также сообщил, что сам видел, как этот человек возглавлял банду чеченских сепаратистов, и даже был у него в плену. Тут было над чем подумать. И теперь, во-первых, Вадим Григорьевич понял, что игра намного шире, что кроме фээсбэшников за ними в парке следил еще кто-то, и как бы не пришлось объяснять появление ста тысяч долларов компетентным органам, а во-вторых, все это как-то упиралось в «машину времени» Кошкина.
Теперь он шел в лабораторию, дабы лично лицезреть этот агрегат, но был неприятно удивлен и одновременно раздражен, увидев там двух мирно беседующих охранников.
- У вас тут что - производственное совещание? - начальственно осведомился он.
Но те даже не соизволили встать с табуреток, а старший спокойно ответил:
- Нет, Вадим Григорьевич, мы тут выполняем поручение главного конструктора направления Сергея Павловича Кошкина.
- Какое еще поручение?
- Побыть здесь и не допускать сюда посторонних.
- Ни в одном помещении этого здания я, как заместитель генерального конструктора, не могу быть посторонним, - даже сам Яковлев почувствовал, что лысина у него краснеет.
- Да, - согласился охранник, - вы заместитель генерального конструктора по общим вопросам.
- И?
- И, - опять согласился Дорохов, - общих вопросов у нас к вам нет, как, впрочем, и частных.