- Тогда, Сергей Павлович, на двоих человек. Второй - Вадим Андреевич Паткевич. Вы уже с ним знакомы.
- Для него оставлю обязательно, а то придется новые ворота за свой счет покупать.
- Через полчаса будем у вас.
Когда Кошкин опустил трубку телефона, Дорохов с недовольным видом покачал головой.
- Зря ты, Палыч, с этой братвой дело имеешь.
- Вряд ли. Я им нужен живой, невредимый, при уме и памяти. Ну и, к тому же, Рузский муж моей жены.
- Ты сам-то понял, что сказал?
- Хорошо еще, что не отец моего сына. Я просто привык выполнять свои обещания.
- Тогда не забудь прихватить меня с собой, уж я тебе сегодня везде компанию составлю. А когда все закончится, давай возьмем Толика и все вместе хорошенько посидим где-нибудь под хороший коньяк. Толик, ты как?
- Всегда готов, командир! - отпионерил Китаев, который все это время отмалчивался в стороне.
- А пока нас не будет, ты карабинчик мой в чехол не складывай, вдруг два этих друга обратно без нас вернутся, ты их тогда отправь обратно.
- Думаю, эти предосторожности излишни, - поморщился Кошкин, - Рузский любит Лену и прекрасно понимает, что из-за меня ему придется с ней объясняться.
- «Береженого Бог бережет», - говорила моя бабушка, - резюмировал Дорохов.
До появления Рузского Сергей Павлович еще успел оформить пропуска и договориться с охранниками. Китаев заварил чай в легендарной банке, а Дорохов позвонил Амалии Гвидоновне и справился, как здоровье ее соседки Марии Гавриловны.
Грум и Рузский появились в лаборатории с небольшим опозданием. Паткевичу у дома Владимира Юрьевича показалось, что их кто-то пасет, и он погнал машину, визжа на поворотах покрышками, показал лучшему другу, на что способен новенький «Эмджи». Рузский пообещал, что все-таки отправит его выступать на «Формуле-1», на что Грум заявил, что со всякими «шунахерами» ему соревноваться не хочется. А вот есть в городе еще пара «природных» ребят, что на «черных» гонках выступают, так они и на танке любого профессионала, как стоячего, заделают.
Они зашли в лабораторию и только там прекратили бессмысленный спор. Грум кивнул ожидавшей троице, что, видимо, означало: «Привет, ребята, сегодня я не на КрАЗе». Кошкин с интересом посмотрел на дорожную сумку в руках Грума. «Пулемет у него там, что ли?» - подумал он. Рузский ответил на его вопрос вслух:
- На КПП не хотели пропускать с этим баулом, пришлось показать, что там одни старые бумаги, - он дал знак Паткевичу.
Тот сбросил сумку на пол и расстегнул замок. Открывшееся чрево взбухло аккуратно упакованными, словно вчера из-под станка, пачками советских денежных знаков образца 1961 года. Китаев присвистнул, хотя по своей молодости не мог испытывать ностальгических чувств к валюте развитого социализма.
- Хотите поменять? Не успели в свое время? - предположил Кошкин.
- Что вы, Сергей Павлович, это же банально, - обиделся Рузский, - хотя, возможно, наше с Вадимом желание покажется вам еще более прозаическим, - мы хотим в советский кабак. Гульнуть так, чтоб на следующий день в КГБ сводка была. Вадик, ты куда хочешь?
- В «Рассвет», - коротко ответил Грум, определив местом проведения застолья весьма посредственный ресторан.
- Почему?
- Потому что его больше нет.
Рузский понимающе покачал головой.
- Не возражаете? - спросил он у Кошкина.
- Желание клиента - закон, - пожал плечами Сергей Павлович, - но есть встречная просьба. Вы не могли бы спонсировать присутствие за столом еще одного человека? - кивнул на Дорохова, который старательно делал вид, что все происходящее ему «сиреневенько», и только исподлобья постреливал на Грума.
- Да нет проблем! Что не сможем пропить, оставим вышибале на чаевые, - улыбнулся Рузский.
Прошло несколько минут, и все четверо сидели за столиком в отдаленном, слева от эстрады, углу ресторана «Рассвет». Этому предшествовал торжественный вход сквозь табличку «закрыто на обслуживание», смазанный немятым красным червонцем. Потом долго ждали официанта. Ненавязчивый советский сервис являлся бесплатным приложением к увеселительной прогулке. Наконец подчеркнуто нерасторопно прибыл официант, холодно осведомился, «что желают товарищи», но Владимир Юрьевич растопил его служебный лед полтинником, изъятым из пачки на его глазах, и шепнул, указав взглядом на Сергея Павловича, что за столиком присутствует «ответственный товарищ» из Москвы, проверяющий инкогнито сферу обслуживания, а уж гулять он будет по полной.
- Меню не надо, - застолбил Рузский, - несите все лучшее, и чтоб ваши знаменитые цыплята табака были не синие.
Официант понимающе кивнул и помчался выполнять заказ на первой космической скорости. Развить вторую ему не позволяли застойные явления в экономике СССР. Да и зачем она нужна, если необходимо крутиться вокруг одного столика?