- Тогда уж, может, ты мне все до конца скажешь? Какой там прогноз в небесной канцелярии на Рузского? Тебя ж оттуда не зря отпустили?
- Правда, не знаю. Мы с тобой, Владимир Юрьевич, дальше трех лет не заглядывали.
- Со мной? Странно... Я думал, мы только по кабакам... А что сам посоветуешь, инженерный гений?
- Как и себе, о душе надо помнить. О смерти. Привиделся мне нынче вещий Авель, так и он своего конца не знал.
- М-да... Ну да ладно, три года - это уже что-то. Спасибо тебе, Сергей Павлович. Завтра, кстати, Виталик прилетает. Он давно бы здесь был, но у них там из-за опасности терроризма рейсы отменили. Трое суток в аэропорту сидел. Но завтра, обещали, начнут выпускать.
Когда все уже попрощались, Рузский на минуту задержался. Подошел к кровати Кошкина и низко наклонился.
- Вот, Серега, это я в целях конспирации прикарманил, когда ты, - Владимир Юрьевич кивнул в потолок, - в лучших мирах прогуливался. Возьми, сам решай, что с этим делать. - Он вложил в руку Сергея Павловича пульт дистанционного управления. - Но мое предложение о лаборатории остается в силе. Не обязательно, кстати, время ворошить. Может, тебе еще что-нибудь в голову придет. С тобой я согласен даже кухонные комбайны выпускать. Ты гений, Серега, и настоящий мужик.
- Спасибо, - смущенно улыбнулся Кошкин.
- Ну, бывайте, ребята, как только вернемся, устроим встречу ветеранов оборонной промышленности за мой счет.
Не прошло и десяти минут после этого посещения (Михаил Иванович даже не успел толком посокрушаться, куда теперь девать столько продуктов) на пороге, будто разведчик, появился Дорохов. Сначала он по-шпионски выглянул из-за косяка, а уж потом вошел, широко улыбаясь.
- Толик не смог, - извинился за друга, - он меня, как старый боевой товарищ, прикрывает. Михал Иваныч, как ваш мотор?
- Поршня пора менять, - в тон ему ответил Марченко.
- Нич-че! Прочистят, продуют, смажут, загудит как новенький.
- Скажешь, Василий Данилович.
- Ой, а что там творит наш общий друг, который сейчас исполняющий обязанности! Этот доморощенный Хрущев напустил в бюро кучу бизнесменов, которые еще вчера стреляли на улице в своих сокамерников...
Тут Дорохов осекся, заметив, как сигналит ему глазами Кошкин. Между тем Марченко сел на кровати и нахмурился.
- Ну-ну, Вася, рассказывай, чего он там пакостит?
- Да ничего особенного, Михаил Иванович. Развивает коммерческую деятельность... У меня вот для Сергея интересное сообщение. В «криминальной хронике» показали труп молодого мужчины кавказской национальности. Нашли в канализационном колодце.
- Усман... - опередил Дорохова Сергей Павлович.
- Да. Сколько веревочке не виться...
- Что за Усман? - переключился Марченко.
- Да так, Михал Иваныч, общий знакомый. Я его еще по первой чеченской знаю, - объяснил Дорохов.
- А-а-а...
- С тех пор как я пришел в себя, мне все время кажется, что Бекхан где-то рядом, - задумчиво сказал Кошкин.
- Да ну его, Палыч! - вспыхнул Дорохов. - Уж в последний раз мы его точно аннигилировали. Я научно выразился?
- Научно, - в голос подтвердили Кошкин и Марченко.
Дорохова дежурная сестра вытолкала, когда принесли обед. При этом он выразил готовность, пользуясь служебным удостоверением, нести здесь круглосуточную охрану за такой же поднос и возможность неоднократно лицезреть такую распрекрасную женщину. «Вот когда я лежал в госпитале...» - начал он, но продолжать пришлось уже за дверью. Количество и качество армейских комплиментов суровую медсестру не сразило. В заключение в дверном проеме все же успела обозначиться голова Китаева, который сумел за две секунды пожелать скорейшего выздоровления и был благополучно вытолкан взашей.
* * *
Посещения друзей утомили и Марченко, и Кошкина. Последнего, к тому же, еще кормили с ложечки. Сон пришел к обоим по расписанию - в тихий час. На закате, когда в окне кипела рыжая макушка солнца, только настроились продолжить разговор по душам, но пришла Варя. С порога начала смущенно оправдываться, что сегодня ее согласилась подменить Мариловна и даже силой отправила в больницу, хотя сначала они спорили, кто из них пойдет, чтобы успеть в часы приема посетителей. Увидев ее смущение, Михаил Иванович сел на кровати, вдел ноги в тапочки и очень правдоподобно ударил себя по лбу:
- Чуть не забыл! У меня же сейчас реабилитационные процедуры!
Кошкин судорожно вспоминал, на какой день можно вставать после обширного инфаркта, но такой информации в его оперативной памяти не было. Пока он раздумывал, как возразить старику, тот уже довольно проворно выскользнул в коридор, побурчав для острастки о назойливых эскулапах.
Варя между тем села на табурет у кровати Кошкина. По ней было видно, что она обрела некую решимость, и поэтому сразу пошла на абордаж.