Почему?
Может быть, Хью сможет разобраться в причине этого?
Он ведь в конце концов психиатр. Может, спросить у него совета? Этот человек был так далек от нее — слишком чист душой, — но так ей необходим.
Потом начались святки. Полли пригласила Марго в пригород, где жили ее отец и мать, чтобы провести вместе несколько дней.
Джина никак не могла проснуться утром. А тут звонок в дверь, потом еще один. Опять этот надоедливый привратник. Запахнувшись в халат от Маркса и Спенсера, Джина, сонно моргая, открыла входную дверь. На пороге с огромным букетом гвоздик в руках застыл Хью.
— Все, что я мог купить, — извиняющимся тоном проговорил он, — просил тюльпаны или розы, но их почему-то сегодня не было.
— Что вы, спасибо! Замечательные цветы! — Джина широко улыбнулась. — Входите же!
— Я надеялся, что вы меня пригласите, — сказал Хью, расстегивая пальто.
— Что-нибудь выпьете? — спросила Джина.
— Джин с тоником, если вас не затруднит. Кстати, я приехал, чтобы пригласить вас на ужин.
— А как вы смотрите на обычную американскую закуску? — спросила Джина. — Бекон, яйца, грибы и сосиски. Вы в игре?
— В игре, тем более что этот набор звучит скорее по-английски, чем по-американски.
Когда все было готово, они уселись за маленький кухонный столик. И тогда Хью вдруг проговорил:
— Все здесь чудесно. Но… не чувствуется вашего духа. Совсем.
— Да, это меблированные комнаты, да и живу я тут недолго.
— Вы чрезвычайно загадочная женщина, Джина. И достойная большой любви.
— Благодарю вас.
— Если вам захочется о чем-то поболтать, я к вашим услугам.
— Огромное спасибо, — мягко произнесла Джина, — поверьте, я очень вам благодарна, очень!
— Как проходит процесс реабилитации?
— Достаточно хорошо!
Хью помог Джине отнести на кухню посуду.
— Здесь так тесно, — сказала она, — некуда поставить посудомоечную машину. Приходится замачивать грязные тарелки прямо в раковине.
— Да, тесновато, — согласился Хью.
Забрав из рук Джины посуду, он коснулся ее ладоней. Случайность, решила Джина, однако через секунду Хью обнял ее за талию.
— Ты такая изящная.
Джина потупилась, но из его объятий не высвободилась. Рука Хью медленно пропутешествовала от ее талии к лицу, пальцы погладили щеку, дотронулись до губ. Джина невольно задрожала от удовольствия — и нетерпения.
— Пожалуйста, — умоляюще прошептала она, — пойдем в спальню. Быстрее!
— Я хотел, чтобы ты сама это предложила, — улыбнулся Хью.
Глава 76
С тех пор как в жизни Джины появился Хью, она изменилась окончательно. Прежде она считала, что люди, подобные Хью, — неудачники. То, что он не стремился к накопительству и рассматривал материальные ценности как нечто второстепенное, было для нее ново и необычно. Но ей это чрезвычайно нравилось.
Уже три месяца они практически не расставались — то жили в ее квартире, то перебирались в его домик. Какая, в сущности, разница? Главное — они вместе!
Через неделю после того, как они с Хью стали любовниками, Джина записалась в группу, где готовили операторов «горячей линии» для родителей и друзей наркоманов, и волей-неволей то, что она узнавала на занятиях, Джина «примеряла» к себе. Например, решение не умирать и решение жить — не одно и то же, говорили преподаватели. А она — почему она приехала в Лондон? Потому, что не хотела ни жить, ни умирать? Впала в своего рода спячку, после которой приходит долгожданное выздоровление?
Рассказывая о себе, Джина не вдавалась в детали. Хью знал, что она овдовела, что у нее взрослая дочь, которая испытывает сильнейшую привязанность к бабушке. Но о том, что она владеет целой империей, производящей косметику, Джина умолчала. Поэтому Хью пребывал в полном неведении относительно того, что женщина, с которой он живет, с помощью своего предпринимательского таланта сделала головокружительную карьеру в мире бизнеса. Джина сказала только, что имеет достаточно высокооплачиваемую работу в Нью-Йорке, позволившую ей на год уехать в Лондон.
Она больше не мучилась ночными кошмарами, но о смерти Моргана предпочитала не говорить. Джина сообщила Хью о своей ссоре с матерью и дочерью, призналась также, что в юности испытала чудовищное предательство, за которым, естественно, с ее стороны последовала месть. Упомянула и об измене мужа Моргана с ее лучшей подругой.
Оператором на «горячей линии» Джина работала с десяти утра до шести вечера. Полученные на занятиях знания позволяли ей подробно рассказывать потерявшим всякую надежду людям о вреде наркотиков, особенно таких сильнодействующих, как героин и кокаин. Джина объясняла, что последний настолько хорошо растворяется и всасывается, что его можно вводить в организм не только через нос, но даже через анальное отверстие и влагалище.
Популярность ее росла, и скоро абоненты начали звать к телефону именно Джину, потому что за ней упрочилась слава самого компетентного оператора-консультанта.
Когда агентству понадобились деньги, Джина пообещала его руководству написать в Нью-Йорк, в ту фирму, в которой она якобы работала. И через десять дней на счет агентства поступила солидная сумма, позволившая провести ремонт в их обшарпанных комнатенках.
Однажды в марте Джина вернулась домой после трудного рабочего дня и обнаружила крайне взволнованного Эндрю Уолтерса с каким-то конвертом в руках. Сердце Джины тревожно заколотилось.
— Что-нибудь случилось?
— Сдается мне, что новости хорошие. Но я получил уже несколько факсов с просьбой передать письмо вам лично.
— Благодарю вас.
Уолтерс тактично удалился, и Джина поспешно вскрыла конверт.
«Дорогая Джина, я очень надеюсь получить от тебя ответ на это письмо.
Я не хочу осуждать тебя за то, что ты скрываешься уже девять месяцев и держишь в тайне свой адрес. Ты нуждаешься в уединении, и я уважаю твое желание.
Уже давно я поняла, что больше всего в жизни ты любишь лидерство и власть. Вернее сказать, любила. Теперь, видимо, ты смирилась и хочешь спокойствия.
Через месяц я выхожу замуж. Если сможешь, приезжай. Бракосочетание состоится в соборе Святого Патрика.
Помнишь, я рассказывала тебе о том, как американский майор угостил меня шоколадкой сорок пять лет назад в Риме? Это и есть мой жених.
Тогда я не знала его фамилию, иначе ты была бы избавлена от многих неприятностей. Так вот, моего спасителя зовут Марк Картрайт, он внук основателя «Картрайт фармацевтикалс».
Ты очень удивилась, когда я снабдила вас с Морганом деньгами, чтобы вы могли основать свою компанию! На мое имя был открыт счет, только я понятия не имела, кем и до последнего времени думала, что тем самым американским офицером, который надругался надо мной в Риме. Однако я ошиблась: счет открыл для меня Марко. Но подробнее об этом поговорим при встрече.
Возвращайся скорее, моя девочка, и знай, что я тебя очень люблю и буду любить всю свою жизнь.
Глава 77
Голова у Джины шла кругом. Смысл короткого послания матери трудно было осознать сразу. От одной новости о замужестве можно сойти с ума. А выбор-то каков — отец Руфуса!..
Одним словом, письмо Джину ошеломило. И привело в ярость. Раздумывая над прочитанным, она решила заняться собой. Вечером они были приглашены на ужин бывшим пациентом Хью, Тревором Локриджем, недавно излечившимся от агорафобии, то есть боязни открытого пространства и скопления людей. Сегодня по случаю исцеления он даже сам отправился в супермаркет за продуктами к столу.
Джина сняла с вешалки зеленое платье от Лоры Эшли и задумалась. Нет, она еще не готова к возвращению в Нью-Йорк. Ей нравилось ходить в простой, но удобной одежде — в джинсах, свитерах и юбках, — а дома вновь придется облачаться в дорогие наряды. Нынешняя жизнь ее вполне устраивала. Сейчас Джина не правила людьми, а помогала им, а это занятие оказалось очень приятным.
В стерильно чистой столовой Тревора Локриджа, наблюдая, как ее хозяин влюбленными глазами следит за каждым движением Хью, Джина испытала еще одно неведомое ей доселе чувство — гордость.