Если бы в результате употребления красителя умерла любая другая женщина, шумиха давно бы улеглась. Какая бы компания ни стояла сейчас за спинами журналистов, ее заправилам явно хотелось насовсем убрать с рынка его, Картрайта, средства для ухода за волосами.
А может, это чья-то личная месть?
Но чья? И за что?
Много же времени затратил мститель, чтобы планомерно приводить свой план в исполнение, колоссальные средства вложил он в эту компанию. Это же надо: едва в прессе появлялась очередная публикация, как абсолютно все клиенты фирмы Руфуса получали по почте газетные вырезки.
Недавно его личный адвокат собрал группу частных детективов, и теперь Руфус отчаянно надеялся, что им удастся докопаться до истины. Иначе за что же он платит им бешеные деньги?..
К тому времени, как Руфус добрался до своего офиса, руки его уже мелко дрожали. Он нажал скрытую в стенной панели кнопку, выхватил из потайного бара бутылку джина, быстро наполнил до краев хрустальный стакан и на едином дыхании осушил его. Дрожь унялась. Удовлетворенно вздохнув, Руфус медленно подошел к окну и уставился на людской муравейник внизу.
Наконец он нажал кнопку селекционной связи.
— Пусть войдет, — коротко распорядился Руфус, не удосужившись вспомнить имя детектива.
— Мистер Кендалл сию минуту будет у вас. — Таким образом секретарша Джейн Синглтон ненавязчиво напоминала шефу фамилию посетителя.
Сухопарая, с тяжелыми мешками под глазами, которые подчеркивали очки с толстыми линзами в роговой оправе, Джейн Синглтон была эталоном преданнейшей секретарши, обожающей своего босса. Она работала еще под руководством Теодора, а теперь, словно любящая мать, окружала заботой его наследника. Чрезмерное пристрастие Руфуса к спиртному делало эту заботу еще более трогательной.
— Каковы успехи, мистер Кендалл? — жестким, хрипловатым голосом поинтересовался у вошедшего Руфус.
— Нам удалось сузить круг подозреваемых до двенадцати человек, — нервно ответил детектив. В этом кабинете он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Меня не интересует статистика! — рявкнул Руфус. — Прошу дать четкий ответ на конкретно заданный вопрос.
— Вы весьма помогли бы нам в работе, если бы вспомнили, кто может желать вам зла, сэр. Мы с коллегами посовещались и единогласно решили, что вы не ошиблись: это акт личной мести.
Руфус бросил саркастический взгляд на детектива, который был лет на пятнадцать старше его самого.
— Я уже говорил: единственный мой враг — Джо Финлэйсон из «Пакса».
— Мы проверяли всех связанных с «Паксом». Там все чисто.
— По-моему, самое время выпить. Как насчет джина с тоником? — неожиданно спросил Руфус.
— Благодарю, не откажусь.
С первой минуты аудиенции Кендалл заподозрил, что шеф сильно пьян, но теперь сыщик расслабился: ведь тот предложил выпить да еще сигару протянул…
Детектив раскрыл портфель и вытащил оттуда объемистый пакет.
— Здесь собранная нами информация на некоторых директоров и менеджеров различных компаний. Возможно, кого-то из них вы хорошо знаете. Будьте добры, ознакомьтесь с фотографиями. — Не дожидаясь ответной реплики, Кендалл принялся раскладывать снимки на столе перед Руфусом. Первый ряд — мужчины, второй — женщины.
Мужчин Руфус отверг сразу.
— Этих я не знаю, — коротко заявил он, налил себе новую порцию джина и приступил к изучению женских лиц. — А это что за сексуальная блондиночка с мундштуком? Кого-то она мне напоминает…
Джина так давно красилась под блондинку, что и ей, и всем окружающим казалось, будто это ее естественный цвет волос, но Руфус, конечно, этого знать не мог.
— Джина Гибсон, президент компании «Гибсон и Кин».
— Когда-то давно я знал одну Джину, но у той были длинные черные как вороново крыло локоны. Бабушка сказала, что она выскочила замуж за каменщика и уехала в Дэйтон, штат Огайо. Вот если бы я сам на ней женился, она бы не уехала в Дэйтон, штат Огайо. Никогда.
Кендалл внимательно посмотрел на Руфуса и покачал головой.
— Компанией «Гибсон и Кин» также разработан широкий ассортимент средств для ухода за волосами под общим названием «Воля к жизни». Мы пока не можем выяснить, зачем этой компании мстить лично вам. — Детектив положил фотографии обратно в пакет. — Но мой девиз — дойти до истины любым путем, проверять любую версию, и мой партнер Стив Джексон придерживается того же мнения.
— Ну так и ищите! — вспылил Руфус.
Да, с этим человеком не знаешь, где найдешь, где потеряешь, уже в дверях подумал Кендалл.
Глава 60
Кларенс Фаулер не раз убеждался, что в любви один партнер подставляет щеку, а второй ее целует, иными словами — чем меньше человек любит другого, тем больше он контролирует свои поступки. Сам Фаулер был без ума от Джины, но иногда ему казалось, что она его просто использует. В таких случаях он успокаивал себя тем, что, если бы он был ей безразличен, Джина давно бы с ним рассталась.
Их отношения длились уже два года, но ни разу — ни разу, черт побери! — она не позволила ему остаться у нее на ночь. А может, Джина предпочитает держать его на определенном расстоянии, потому что боится без памяти в него влюбиться?
Сейчас Фаулер лежал подле Джины и смотрел на ее четкий профиль. В правой руке сигарета, вставленная в янтарный мундштук, белоснежная простыня натянута до подбородка, глаза прикрыты. Наверняка обдумывает выгоду от очередной сделки.
Так хочется расшевелить эту Снежную королеву, заставить закричать в любовном экстазе, забиться в его объятиях… Недосягаемая женщина…
Откуда Кларенсу было знать, что когда-то такой же диагноз поставил Джине Жан-Пьер! К сожалению, Кларенс испытал это на собственном опыте.
Прервав молчание, Фаулер в который раз попросил Джину выйти за него замуж.
Она открыла глаза и лениво повернулась к нему.
— Спасибо за предложение, но я не понимаю, зачем все портить?
— Скарлетт сейчас двенадцать, а когда мы с тобой встретились, ей было всего десять… — протянул Фаулер. Вот черт! Он канючит, словно баба!
— При чем тут Скарлетт? — озадаченно спросила Джина.
— Два года, Джина, мы вместе два года! Это ведь не две недели и даже не два месяца!
Джина медленно перевела взгляд на часы.
— Раз уж ты затронул тему времени, дорогой Кларенс, то хочу тебе напомнить, что уже полночь, а утром у меня важная встреча.
Когда дверь за ним закрылась, она прошла в ванную и, с любовью оглядев ряд баночек с этикетками «Воля к жизни», принялась смывать с лица косметику.
Кларенс — самый лучший кандидат в мужья, но не для нее; не может она выйти за него, по крайней мере до тех пор, пока ее не перестанут мучить ночные кошмары. И не только за него она не выйдет — вообще ни за кого. Каждую ночь, даже в самом крепком сне, ей являлся Морган, и она в ужасе просыпалась от собственного вопля: «Я не хотела! Не хотела тебя убивать!»
Она не могла позволить себе заснуть в одной кровати с Кларенсом. Пару раз они вместе ездили в Рим и Париж, но Джина всегда настаивала на раздельных спальнях.
Такова, значит, расплата за совершенный ею грех…
И с Кейт ее связала одной веревочкой смерть Моргана. Эта дрянь всегда ей завидовала — ее достижениям в учебе, в спорте, тому, что она поступила в вожделенный, но недоступный для Кейт Редклифф. Да и на Моргана она позарилась только потому, что он принадлежал Джине. Просыпаясь ночью от собственного крика, Джина раздумывала над тем, как ей отомстить «лучшей подруге».
Ох уж эта подруга! Даже от спальни дочки отлучила. С тех пор как Кейт повесила там фотографию Моргана и Скарлетт, Джина поклялась никогда не переступать порог этой комнаты. Прекрасно зная Кейт, она понимала, что та подарила фотографию ей назло.
По этой же причине Кейт вдруг развила бешеную деятельность, решив устроить прием в честь Скарлетт. Причем в своем собственном доме на Грейси-стрит. Джина вставила сигарету в мундштук — на сей раз из слоновой кости — и нервно закурила.