Время лжи [ЛП]

— Что слушаешь? — спросил он.

— «Alice in Chains». «Music Box», — ответила я, гордясь, думая, что он одобрит.

— Они в порядке. Были в порядке. Жаль Лейна, его не заменить. Но он все равно был слишком умным для группы.

Я не знала, что такого умного было в Лейне, если он умер из-за наркотиков, но мне не нужно было умничать. И тут я заметила запястья Джейкоба. Они были плотно перемотаны.

— Джейкоб пытался убить себя? — спросил меня доктор, слова врезались в мои мысли.

— Так говорили в школе, — сказала я. — Ходили слухи, что Джейкоб убил себя. Из-за девушки. Некоторые говорили, что он сгорел в машине. Сам поджег ее. И я не видела Джейкоба на той неделе, так что поверила. Но не было новостей о похоронах, никаких новостей, и я подумала, что это слухи. Кто-то начал, другой подхватил. Он часто пропадал из школы на недели.

— Но ты все поняла по запястьям.

— Ну, да.

Но хоть у меня были доказательства, что Джейкоб пытался совершить самоубийство, я не хотела поднимать эту тему. Это подло. И хотя мне нравилось, что он говорит со мной, что-то в нем настораживало меня. Может, это было связано с тем, что было темно, я шла одна, защитить меня могли только учебники. Может, это было из-за того, что он сам был напряжен. Этого хватило, чтобы я подумала, что стоит ходить на уроки самообороны.

— И что тогда случилось, Перри?

Я пожала плечами.

— Он проводил меня домой. Мы немного поговорили.

— О чем?

— В тот день? О музыке. Он говорил про Лейна, потом про Сида Вишеса, а потом про чудака, которого я не слышала. Он попрощался за несколько домов от моего дома.

— Он где-то там жил?

— Не знаю. Может, он жил не там. Он не говорил.

— Думаешь, он еще жив?

Я растерянно посмотрела на доктора. Откуда он берет информацию?

— Конечно, он еще жив. Почему нет?

Я видела, что доктор хотел сказать что-то еще, но он остановил себя и сказал:

— А о чем вы говорили в остальное время?

Я вздохнула и задумалась. Я не помнила толком, ведь почти все было бредом. Он три недели ходил со мной, мы о многом говорили, а я не помнила толком, что произошло вчера. Да, Джейкоб говорил то, что заинтересовало бы доктора, но я не хотела рассказывать ему, иначе доктор вернется. Я достаточно знала, как работали психиатры.

Я снова посмотрела в окно, мысли уплывали прочь. Да, листья теперь точно горели.

Казалось, что горел весь Портлэнд. Если присмотреться, горизонт странно мерцал, я уже видела такой странный воздух. Но мерцание было не вдали, а близко. Словно мираж стоял между мной и окном. И за мерцанием огонь превращал деревья в пепел, здания пылали.

Это не было по-настоящему. Я это знала. В этот раз все было не по-настоящему. Но когда это произошло с домом Адрианны Ги, это было реальным. Огонь тогда был реальным. И если бы Джейкоба не было там, когда на вечеринке произошел пожар, и вышли… те… штуки, я бы не сидела в кабинете доктора Фридмана. Я бы нигде не была.

А они звали это «случаем».

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Эй! Мисс Жирные бока! Вы еще здесь?! — раздался гудящий голос Брокка Альмы.

Я подняла голову от грязи и посмотрела на Брокка из последних сил.

Я открыла рот, чтобы ответить, но передумала. Когда я в последний раз заговорила с ним, я закончила вот этим, меня заставили делать пятьдесят отжиманий в вязкой грязи. И эти отжимания были не женственными.

Я сглотнула, подавила желание съязвить и сделала последние отжимания, ладони скользили подо мной, грудь и руки болели и дрожали.

— Я сказал, — продолжил Брокк, радуясь моему молчанию, — как только закончите отжимания, дважды оббежите поле, а потом вернетесь и присоединитесь к группе.

И тут мои руки снова подвели меня, и я упала лицом в грязь. Но это был пятидесятый раз.

Я теперь изгой? Я уже две недели провела в этом глупом учебном лагере, и с первого занятия наш тренер и жестокий сержант Брокк (так и хотелось поиздеваться над его именем) придирался ко мне. Мы встречались по вечерам через день, и каждый раз мне приходилось делать больше отжиманий, чем всем в классе. И теперь я платила кому-то за пытки, но я не думала, что меня будут еще и выводить из себя.

Мне было сложно держать язык за зубами рядом с ним. Другой наш тренер — Мишель — была милой, но строгой, похожей на менее угрожающую версию Джиллиан Майклс, но Брокк знал, на какие кнопки у меня можно было нажать, и пользовался этим.

Я перекатилась на спину, уже не думая о том, насколько я грязная, и медленно встала на ноги, бедра болели. Мы были в поле на востоке Портлэнда, тут мы занимались и в дождь, и на солнце. Это был конец ноября, так что солнце появлялось редко, было холодно. Не важно. И хотя Брокк доводил меня, мы занимались в снег и дождь, порой я не могла даже забраться по лестнице в свою комнату, я почти закончила с учебным лагерем.