Черт. Лицо пылало. Я уже переживала насчет того, что обо мне думают люди в Shownet из-за избиения напарника.
— И Джен хочет меня убить, — прошептала я.
— Неа. Она рассмеялась и сказала, что я это заслужил. Так и есть. И все тебе завидуют, особенно, Джимми. Не удивлюсь, если тебе за это медаль дадут.
Я покачала головой, но этого по телефону не видел.
— Не важно. Ты будешь там. И будет лучше, если ты прибудешь на пару дней раньше.
Скажем, вечером воскресенья.
— И сколько мне будут платить за мотель? Я не могу себе сейчас этого позволить.
— Мотель? Нет, ты будешь ночевать у нас.
Дыхание застряло в горле. Я прокашлялась.
— У вас?
— Ага. Забудь о мотеле. У нас есть свободная комната. Ты останешься со мной, Джен и Жирным кроликом.
— Это еще кто?
— Это наша собака.
Это уже слишком. Я не знала, о чем думать: о том, что я буду ночевать у Джен и Декса, или о том, что у них есть собака. По имени Жирный кролик.
— И давно у тебя собака, Декс?
Я услышала, как он почесал щетину на подбородке.
— Хмм, уже неделю. Я продал старую квартиру и купил новую. И там уже можно было завести собаку. И теперь у нас есть свободная спальня, как раз для тебя. Ты будешь первым гостем.
— Мне нужно прилечь, — выдавила я и легла на подушки, пока Декс рассказывал, что давно пытался продать старую квартиру в районе Королевы Анны. Кто-то все же купил квартиру, и они приобрели новую в Белтауне рядом с монорельсом. Джен все это время мечтала о собаке, но им нельзя было завести животных в той квартире. А теперь можно было, и Джен купила белого французского бульдога, который выглядел как толстый кролик.
Я не знала, что беспокоило меня сильнее. То, что это случилось, и Декс не рассказывал об этом, или то, что они завели вместе собаку. Ребенка не было, но собака была большим шагом дальше.
И теперь я могла все увидеть сама.
Я не могла отказаться. Иначе Декс подумал бы, что что-то не так. И хотя от мысли, что я буду жить с Джен и Дексом, меня тошнило (на самом деле) и хотелось кричать, я не смогла бы жить в мотеле, ведь потратила много денег за последние недели.
Но пришлось отказаться от вечера воскресения. Из-за свидания с Брокком.
— Что? — спросил Декс, когда я рассказала ему.
— У меня свидание, — повторила я.
Он рассмеялся. Во мне вспыхнул гнев.
— Что смешного, зараза?
— Прости, прости, малыш. Это не смешно, но удивительно. С кем?
— С Брокком. Тренером из лагеря.
Он снова засмеялся. Почти завывал. Когда он успокоился, он пролепетал:
— С той гориллой?
— Он не горилла! — возмутилась я, хотя сама его так раньше называла. Ох, я уже много рассказала Дексу. — Мне уже нельзя с ним пойти на свидание?
Я надеялась, что Декс скажет что-то, чтобы я подумала, что он ревнует. Но нет.
— Можешь идти, с кем хочешь, малыш. Но ты как твердый камень, и он камень. Такие парами не становятся.
— Декс, мы не в школе. Перестань.
— Что-то не меняется.
— О, ты так себя вел в школе?
Пауза. Я знала, что он опешил из-за моего гнева.
— Да. Меня заносило порой.
— Как и меня, — заявила я.
— Жаль, что мы не ходили в школу вместе, — сказал он. — Мы бы стали хорошей парой.
Клянусь, я хотела закончить разговор. Или бросить телефон в стену.
Но Декс продолжал:
— Слушай, если свидание для тебя важно, Перри, то иди. Встретимся в понедельник.
И все решим.
Напряжение в его голосе заставило меня задуматься, нужно ли мне это свидание. А если для шоу мне важно прибыть раньше? А если подвернется важный шанс? С Брокком я могла встретиться и в другой раз.
— Рад, что ты начала выбираться в общество, — добавил он.
И это стало последней каплей.
— Значит, до понедельника, — прорычала я в трубку.
* — шоу, где участники с лишним весом стараются похудеть за денежный приз
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Наступила ночь, а я так и не смогла поговорить с Адой о моих достижениях.
Прошлой ночью она пришла домой, когда я уже спала, и так случалось все чаще теперь, когда она встречалась с Лейтоном, а утром уходила в школу.
Я не смогла пересечься с ней даже после школы, потому что она пошла домой к подруге, а вернулась она перед тем, как все мы отправились на ужин в честь дня рождения отца.
Мой папа — скорпион, как и я, но его день рождения ближе к концу рамок зодиака, потому у него осталось жало скорпиона, но нет страсти. Такой страсти, которую я понимала. Я была уверена, что страсть отец ощущал, только когда учил студентов теологии. И когда пил хорошее сухое красное вино.