Доктор Хасселбэк продолжил, глядя на документы.
- Мне рискованно открывать двери даже для съемок фильмов. Слишком много публичности, еще и неправильно, и меня с пациентами унизят.
- Этого не случится, - сказал Декс.
Доктор посмотрел на него.
- Точно? Надеюсь. Я согласился, потому что вы не из тех, кто трубит об этом. Вы мне показались честными. Я надеюсь на это. Порой я не очень верю в то, что вы пишите, но заметил, что, даже если вы сочиняете каждый эпизод, вы делаете это по правильным причинам.
- Каким? - спросила я.
Он удивился и посмотрел на бумаги.
- Вы явно видите то, чего здесь нет. То, что хотите видеть. Но вы не сочиняете это из злого умысла. Ради славы. И денег.
Я хотела возразить, но Декс положил ладонь на мое колено и взглянул с предупреждением.
- Так что я не против ваших съемок. Потому что я знаю по своему опыту, что вы ничего не найдете. И я знаю, что вы не будете говорить о том, чего здесь нет. И я согласился на интервью, это важная часть. Потому что интервью поможет пролить немного света на этот темный уголок мира. Страна забыла о нас. А с вами я могу вернуть свет.
Доктор хотел использовать нас, а мы - его. Это было честно. И мы все этого не скрывали.
- Звучит как отличный план, доктор Хасселбэк, - сказал Декс, улыбаясь, но настороженно глядя на бумаги, что еще не были подписаны. Доктор понял это и тут же подписал. Он отдал их Дексу и сказал:
- Начнем? Боюсь, у меня нет всей ночи. Можете снимать ночью здесь. На третьем этаже. Там пусто. Увидимся завтра насчет четверга и блока В.
Я подозревала, что только ему решать, будем ли мы снимать тут в четверг, но не стала задавать вопросы. Я знала, как сложно Дексу было получить сюда доступ. Я видела это по лицу Энни Поттерсон, когда она поняла, что у нас есть доступ к загадочной больнице. Они все понимали.
Декс поднял камеру на уровень глаз и направил на него. Я не знала, стоит ли как-то начинать, но Декс уже нажал на запись. Мою часть мы могли добавить и позже. Отлично. Мои волосы были влажными, я бы сейчас все испортила.
Декс говорил большую часть времени. Он, казалось, знал о больнице больше, чем я почерпнула из Интернета. Это меня не удивило. В этот раз он был главнее.
Доктор Хасселбэк ерзал на камеру так же, как и без нее, но страстно отвечал на вопросы. Он описал историю этого места, проблемы с финансированием, а потом Декс перешел на тему призраков.
- Когда вы впервые услышали, что в Риверсайде призраки? - спросил Декс.
Доктор рассмеялся, но не истерически, и отклонился на спинку кресла.
- Не знаю. В первый день здесь, наверное. Я только прибыл после обучения. Меня привел отец, который, как и я говорил, забрал больницу после войны. Но, поймите, каждая больница… и любое другое место с историей в какой-то степени с призраками. О каждом месте есть такие истории, которые сочиняют люди… это неминуемо.
- И вы не верите в призраков?
- Нет, конечно.
- Тогда как вы определяете то, что здесь случалось?
Хасселбэк сцепил ладони, он впервые за вечер выглядел спокойно. Он опустил голову и посмотрел на Декса.
- Сначала вы скажите, мистер Декс Форей, что произошло здесь. Что вы слышали?
Декс на миг поджал губы и пожал плечами. Камера чуть подвинулась.
- То, что говорили всему миру. Что пациенты видели в комнатах приведений. Посетителей запирали с родственниками, когда они пытались уйти. Что медсестры слышат шепот и шаги, хотя вокруг никого нет. И что блок В полон гниющих частей тел.
Я поежилась от последнего предложения. О таком я не читала. Я посмотрела на доктора. Его пальцы сжались сильнее, но выражение лица не изменилось.
- Все? - спокойно спросил.
- Уверен, что не все, - ответил Декс. - Но нам этого хватит.
- А мне - нет. Все это объясняется двумя простыми словами: психиатрическая больница. То, что видят пациенты, нельзя воспринимать серьезно.
- А их семьи? Работники?
Он выдавил улыбку и встал с кресла. Он подошел к окну и выглянул на дождливую ночь. Декс следил за ним камерой.
- Думаю, это заразно, - сказал Хасселбэк. - Медсестры, ночные работники, старые охранники. Они не связаны с пациентами. Но эти… болезни. Игры разума. Они заразны. И они их подхватывают. Если такое случается с людьми с рациональным мышлением. То что будет с членами семьи, увидевших родных прикованными к стулу, бурчащими бред о том, чего нет?
Я уже не смотрела на доктора. Я смотрела на Декса. Камера чуть опустилась, его глаза были остекленевшими, полными страха. Словно он что-то вспоминал. Я хотела коснуться его, вернуть, но доктор опередил меня.
Хасселбэк отвернулся от окна и посмотрел на Декса.
- Разве привидения не вирус? Люди начинают верить и видеть, это заразно, как простуда. Или нет?
- Возможно, - медленно сказал Декс. Мы знали, о чем он. Мы тоже так думали. Но мы знали, что это не правда.
- Так вы понимаете. Так работает разум. Нет, ни эта больница, ни другие здания не заполнены призраками.
- Потому что лично вы не верите в них, - отметила я.
- Дело не в вере в них. Призраки тут есть, да, и они все живут здесь. Потому что людей с расстройствами психики они терзают каждый день. Но это призраки в их головах. Созданные потерей равновесия, усиленные воспоминаниями. У всех есть призраки, преследующие их всю жизнь. Призраки прошлого, которое люди хотели бы оставить позади, призраки отвергнутой любви, сожаления и потери. Призраки вины. Они есть у всех. У меня. У Раундтри. У вас обоих. И если вы не расправитесь со своими демонами, они будут преследовать вас до конца жизни.
Мы с Дексом молчали, смущенные, застывшие. Слова Хасселбэка сильно ударили по мне, и я знала, что на Декса они подействовали не меньше. Это было логично. Наши личные демоны, призраки прошлого, то, что мы прятали в шкафу или под кроватью, внутри вырезанной книги, находило нас. Может, находило так, как может представить только воображение, делающее все это сверхъестественным.
Но при этом… это было невозможно. Не потому, что это не могло случиться, просто с нами было не так. Со мной и Дексом. Особенно, со мной. Я видела мертвую девушку в его гостиной не из-за того, что было сложно подавить любовь к нему. Я видела Мэри не потому, что не чувствовала поддержку родителей. Я видела старика Родди не из-за того, что меня дразнили в детстве. Я видела их, потому что когда-то они были людьми, и их терзало их прошлое, и они хотели, чтобы кто-то это заметил. Не знаю, почему они выбрали меня, но притворяться, что они были созданы моим воображением, я не могла. Злые или нет, они были людьми и заслуживали хотя бы внимания, даже если я не могла им сочувствовать.
Я посмотрела на Декса. Он все еще направлял камеру на доктора, хоть повисла долгая пауза, Декс мыслями был не здесь. Я сунула руку в сумочку, нащупала телефон. Я сжала его и отпустила. Сегодня он мне понадобится, я была в этом уверена.
- Этого ответа достаточно, мистер Форей?
Декс медленно кивнул и посмотрел на камеру.
- Думаю, здесь мы получили достаточно, - его голос был тише обычного и сдавленный.
Хасселбэк кивнул, а потом посмотрел на руку Декса. Тот был в простой черной футболке с длинными рукавами, куртка висела на спинке стула. В комнате было жарко.
- Что у вас за татуировка? - спросил Хасселбэк.
Декс взглянул на него, вскинув брови.
- На руке?
- Да, - терпеливо сказал он и подошел, чтобы лучше рассмотреть.
Декс закатал рукав, чтобы показать ему черный и простой на вид флер-де-лис на его бицепсе. Мышцы напряглись, и татуировка выглядела красиво.
Доктор кивнул и выпрямился.
- Метка преступника.
Декс не отреагировал. Я вздрогнула.
- Что? - я склонилась ближе к руке Декса. Метка преступника?
- Декс это, наверное, знает. Потому и выбрал. Флер-де-лис - метка французской знати, но и метка преступника. Обычно ее наносили на плечо или спину. Так показывали, что они в долгу перед монархией. Вы француз, Декс?