Мы добрались до третьего этажа и открыли дверь. Этаж был темным, свет падал только с лестницы с двух сторон. Я тут же захотела уйти, но дверь за нами закрылась со зловещим щелчком, разнесшимся эхом по пустому коридору.
- А вот это жутко, - сказала я.
- Точно. Потому и идеально.
Я взглянула на Декса. Он улыбнулся и бросил в рот подушечку Никоретте свободной рукой.
- Начнем?
Я кивнула, он вытащил из кармана фонарик, чтобы добавить света. Вот только от этого остальная часть этажа казалась еще темнее. Тени плясали по коридору, обманывая глаза.
Он вытащил из сумки прибор ФЭГ, я впервые его видела. Он получил его на прошлой неделе. Это был, так называемый, Феномен электронного голоса, скрытые голоса и звуки, которые мы не могли слышать сами. Это меня пугало, но с прибором в руках, похожим на магнитофон, неизвестное становилось более знакомым.
- Почему бы не попробовать сегодня? - спросил он, заметив, что я держу прибор, как младенца-инопланетянина.
- Ну, да, - неохотно сказала я. - Хотя я не уверена, что мы что-то уловим. Это самая тихая психбольница.
Он замолчал, возясь с большой камерой на полу, покачиваясь на корточках.
- А ты была во многих больницах? - спросил он. Его голос был тихим, но он звучал недовольно, и я не могла винить его за это.
Я не ответила. Он не расстроился, хотя было сложно увидеть это из-за темноты.
- Тем более, мы на третьем этаже, - уже мягче продолжил он. - Тут ничего нет. А даже если и есть… это же не как в фильмах.
Я поежилась.
- Знаю. Прости. Просто я думала, что будут крики или…
- Как я и сказал, это не как в фильмах.
- Прости, Декс, - пристыжено пробормотала я.
- Не стоит. Я не злюсь. Просто говорю. Не во всех больницах люди за дверью бушуют и в смирительных рубашках. Уверен, на втором этаже достаточно комнате, что тебя ужаснули бы, но ночью у них есть свои дела.
- А первый этаж?
- В конце коридора, казалось, пахло столовой, возле кабинета доктора. Наверное, там и комната с экранами камер наблюдения. Это не ужасное место, Перри. Люди здесь уже долгое время. А время затыкает крики. Лекарства и время.
- Как долго было у тебя? - спросила я, зная, что он не ответит.
Он встал на ноги, крепко сжимая камеру, посмотрел на меня без эмоций на лице.
- Шесть месяцев.
Я была удивлена. Ответом. О, как бы я хотела расспросить его, узнать больше. И я попробовала.
- А как долго ты там пробыл вообще?
Он вздохнул и потер подбородок свободной рукой, медленно жуя жвачку, он смотрел во тьму.
- Два года.
Я раскрыла рот. Два года. Два года в психбольнице? В таком месте? Мне стало жутко.
- Почему… почему так долго? Если лучше стало за полгода?
Он все еще смотрел на тьму. Я видела, что его глаза блестят, отражая скудный свет.
- Было не просто уйти. Они должны были убедиться, что я не опасен для себя.
- А ты… был опасен? - тихо спросила я. Это было личное, я боялась, что он вспылит и разозлится.
- Так я туда и попал, - спокойно сказал он, наконец, посмотрев на меня. - У меня были свои причины. Как и у тебя, полагаю.
- У меня? - повторила я. - Я никогда не пыталась убить себя. О чем ты?
- Я не говорил, что ты пыталась себя убить. Я тоже так не делал. Это было… недопонимание. Уверен, с твоим случаем было так же.
Он отметил «случай» кавычками. Я нахмурилась, пытаясь понять, на что он намекает, как много знает об этом случае.
- Что ты знаешь о том случае? Я не рассказывала тебе о нем.
Он вскинул бровь, на лице появилась тень.
- Видимо, да. Виноват.
Я ему не верила. Я напрягла мозги, чтобы понять, не говорила ли чего-то за последние дни… или вообще. Кузены упоминали при нем случай, говорили, что мне снились дни из старшей школы, но я ему не рассказывала. Потому что я даже себе не позволяла об этом думать.
- И вскоре больница стала мне единственным домом. Друзья перестали меня навещать. Семьи не было. Оставался только я. И все было в больнице. Так что, когда они захотели выпустить меня на год раньше, я сделал все, чтобы остаться дольше.
- Прости, - я чувствовала себя глупо.
Он склонил голову и улыбнулся.
- Это в прошлом.
Разве? Мое прошлое все еще не отпускало меня. Было ли с ним так же?
- Не знаю, как у тебя, - сказал он, подошел и забрал у меня прибор. - Нам пора начинать. Мы уже потратили время на разговоры, которые можно было провести в другое время.
Я чуть не рассмеялась, но подавила это желание. С Дексом так не прошло бы. Вряд ли я услышу еще хоть что-то о его времени в больнице. Но я была не против. Потому что он уже рассказал мне больше, чем кому-то еще, как мне казалось. И от этого я чувствовала себя… ну… особенной.
Мы подготовили остальное оборудование как можно быстрее, Декс продумывал при этом, как использовать оставшееся время.
Он указал на коридор.
- Если ты просто пройдешь на несколько футов вперед…
Я послушалась и остановилась, когда перестал доставать свет фонарика.
- Ты нас представишь. Говори тише обычного, на всякий случай, микрофон должен все уловить. И медленно иди по коридору. Я включу инфракрасную.
- А если я врежусь во что-то? - спросила я.
Он поднял фонарь и дал мне.
- Нет. Тут ничего нет.
Я взяла у него фонарь и огляделась. Тусклый свет на лестнице казался так далеко.
- Я иду до конца, а ты - за мной. Правильно?
- Нет. Мы идем до конца, а потом возвращаемся в коридор, и ты откроешь все двери. Даже запертые. Ты же умеешь вскрывать замки?
Умела. И очень хорошо. Я часто применяла этот навык на баре с алкоголем родителей, эта практика пригодилась бы, у меня как раз были с собой шпильки, кредитка и пинцет.
- Я попробую, - я постаралась звучать удивленно. - Ты хочешь, чтобы я зашла в каждую комнату? - у нас хватит времени?
Он пожал плечами, лампочка камеры поднялась и опустилась. Он уже снимал. Ясно.
- Надеюсь, мы найдем что-то интересное. Нет - значит, нет. Не стоит тогда тут задерживаться, все самое интересное все равно в блоке В.
Мы начали. Я сжимала в одной руке фонарь, вспоминая немного первый эпизод на побережье Орегон, и коротко рассказала о больнице и наших планах. Я не вдавалась в подробности, доктор Хасселбэк достаточно рассказал.
Я прошла по коридору небольшими шагами, озаряя фонарем стены. Было жутко в темноте, но ничего странного на третьем этаже не оказалось. Он выглядел старым и пустым, но ничего не гнило. Не было даже паутины и пыли, значит, его все еще мыли по ночам. Это меня немного успокоило.
Мы дошли до конца коридора без проблем. Декс часто замирал и поднимал ФЭГ, чтобы что-нибудь уловить, но мы не могли сразу узнать, был ли результат. Мы слышали только свое дыхание и шаги.
В конце коридора, где сиял тусклый свет с лестницы, у Декса забарахлила камера.
- Можешь починить? - спросила я, привстав на цыпочки, чтобы разглядеть экран. Он был черным, хотя по лампочке было видно, что съемка идет.
Он покачал головой.
- Не знаю. Может, дело в батарее. Стоило ее все-таки зарядить. Я поменяю камеру. Разницы не будет. Он опустил большую камеру и начал доставать камеру поменьше из сумки.
Пора.
- Мне нужно найти уборную, - сказала я и пошла к двери.
- Сейчас?
- Лучше сейчас. Мне правда туда нужно. Я быстро.
- Ладно. Но если не придешь через пять минут, я иду за тобой.
- Оу, переживаешь? - проворковала я.
- За себя! Думаешь, одному тут будет весело?
Я закатила глаза.
- Я быстро.
Я похлопала его по руке и открыла дверь лестницы со скрипом. Я пошла вниз и замерла на втором этаже, дождалась, пока дверь выше закроется. Я посмотрела на коридор второго этажа. Он был освещен, но пуст. Странно было знать, что люди прятались в своих комнатах в полшестого вечера. Но я не успевала подумать об этом. У меня было дело, и этот этаж подходил для него.
Я осторожно открыла дверь и прошла в коридор. Я закрыла ее за собой как можно осторожнее, не желая никого тревожить. Я была рада, что была в ботинках. Хоть они и скрипели, когда намокали, зато сейчас они были сухими, и я шла очень медленно и тихо.