– Ясно, это женщина, – заключила она.
Фрэнк попытался возражать, но Полин остановила его решительным жестом.
– Я не хочу об этом слышать, Фрэнк. Развлекайся на здоровье. Только не надо потом плакаться мне, что шерсть получилась короткой или что агенты предлагают тебе за шерсть невысокую цену. Я еду в Килмарнок.
– Господи боже мой, это еще зачем?
– Я делаю это ради Хью. Ему пора упрочить свое положение в районе.
Глядя ей вслед, Фрэнк впервые в жизни позавидовал сестре. У нее был любимый мужчина. А ему тридцать четыре года, и женщины, которую он мог бы полюбить, пока не находилось. Хотя нельзя сказать, что ему недоставало настойчивости в поисках.
В тот первый вечер у Финнегана, когда официантка в своем рисунке изобразила его привлекательным, он снова вернулся в паб и предложил проводить ее домой. Но, к его удивлению – он, в конце концов, был богатый человек, – мисс Дирборн его предложение отклонила. На следующий вечер он спросил, не желает ли она прокатиться в экипаже. И вновь был поражен, услышав отказ. На третий вечер он пригласил ее вместе поужинать. Но она ответила, что не голодна. И он сказал себе, что не нуждается в ней. Кто она такая, чтобы капризничать, простая официантка, а такая привередливая! Прошлым вечером он к Финнегану не ходил и был горд собой. Но, проснувшись утром, обнаружил, что его тянет к Финнегану. Он решил пообедать в этом пабе, прежде чем отправиться в стригальню наблюдать за стрижкой овец. Он не отступится. Со временем ему удастся узнать, перед чем мисс Дирборн устоять не сможет. И тогда он завладеет ею, первый мужчина в Западном районе.
Овцеферма Килмарнок занимала площадь в 30 ООО акров и находилась между «Мериндой» и Лизмором. Дом, построенный из голубоватого песчаника, должен был в точности повторять свой оригинал – замок Килмарнок в Шотландии. Это было массивное сооружение с башенками, бойницами и узкими высокими окнами, забранными чугунными решетками. Для полного сходства недоставало подъемного моста, хотя иллюзия крепостного рва создавалась за счет опоясывающей дом широкой клумбы. Окружали дом обширные лужайки, а защиту от ветров с равнин создавали возвышающиеся стеной эвкалипты. Странное чувство беспокойства вызывал величественный и в то же время немного зловещий дом в Килмарноке у тех, кто впервые видел его. Внутреннее убранство сохраняло старые традиции: стены темного дерева, тяжелая мебель в готическом стиле и полные доспехи стражи, выписанные из Англии. Замысел состоял в том, чтобы передать дух феодального поместья. Любой, кто входил через массивные двери Килмарнока в фойе, отделанное темными панелями, где на стенах висели скрещенные мечи и средневековые гобелены, сразу должен был представить Колина Макгрегора не кем иным, как владельцем замка.
Комнату, куда боялся входить шестилетний Джадд Макгрегор, скрывала тяжелая дверь с каменной аркой. Он не сомневался, что комната населена привидениями. Когда же ему приходилось заходить туда, он старался не смотреть на восковые лица, взиравшие на него со стен из плена золоченых рам. Эти строгие мужчины и женщины, давно ушедшие в мир иной, казалось, смотрели на живых глазами, полными зависти. Обитали там и привидения, чьи не нашедшие успокоения души витали вокруг вещей в стеклянной витрине: серебряной табакерки, очков, бычьего рога. Джадд знал все истории, связанные с ними.
Первая принадлежала четырнадцатилетней Мэри Макгрегор, обезглавленной за укрывательство в замке Килмарнок Красавца принца Чарли, как прозвали принца Карла Стюарта. Она получила в качестве компенсации его локон, который хранила в серебряной табакерке. Очки носил в свое время Ангус Макгрегор, тот самый лодочник, что доставил Красавца принца Чарли в безопасное место, за что впоследствии был повешен. И, наконец, Дункан, четвертый владелец Килмарнока, живший в четырнадцатом веке. Как-то раз ему случилось повстречаться с бешеным быком, и, вооруженный одним лишь кинжалом, он убил животное и отрубил у него рог.
Но в этой комнате хранились вещи еще более необычные, и они не были привезены из Шотландии, а происходили из Австралии. Это были орудия войны и магии. Джадд знал, что все это когда-то принадлежало аборигенам, и вещи заключают в себе большую силу, потому что так сказал ему черный следопыт Иезекииль. А еще он рассказывал, что духи убитых животных живут в древке копья, бумеранге, барабане из шкуры опоссума. Но наибольшую силу таила в себе «тжуринга», и в ней, говорил Иезекииль, была заключена чья-то душа. Джадд боялся «тжуринги» и всегда обходил ее стороной, чтобы душа, если вдруг захочет, не могла его достать. А вот отец Джадда гордился, что обладает этими вещами, и всегда приводил гостей в эту комнату, служившую ему кабинетом, чтобы похвастаться своей коллекцией.
В этот октябрьский день Джадд как раз стоял в нелюбимой комнате и старался слушать, что говорил отец, но ему было не по себе. Колин рассказывал сыну об отваге, проявленной одним из Макгрегоров во время Каллоденской битвы:
– Роберт Макгрегор, оказавшись в безвыходном положении и без оружия, не дрогнул, а схватил ось повозки и прежде чем был сражен, успел убить восемь парней из Камберленда. Настанет день, сын, и ты отправишься туда. Я покажу тебе место, где четвертый владелец Килмарнока, Дункан, убил быка и отсек его рог. Вот этот рог, Джадд, – говорил Колин, показывая рог мальчику. На протяжении столетий юноши из рода Макгрегоров должны были доказывать, что стали взрослыми, опорожнив этот рог, полный красного вина. И на гербе рода Макгрегоров было изображение головы быка и девиз: «Стой твердо».
Но Джадду как-то не очень хотелось ехать в Шотландию. По рассказам отца, Шотландия была краем туманов, живущих в озерах чудовищ, беспокойных духов кельтских вождей и тюленей, превращавшихся в женщин, чтобы околдовывать простодушных мужчин. Но хуже всего то, что в Шотландии, как видно, водилось немало призраков и вурдалаков, как решил Джадд после того, как бабушка леди Энн прислала ему из замка Килмарнок в Шотландии вышивку со словами: «Да хранит тебя Господь от призраков, вурдалаков и нечисти, что бродит в ночи».
Пока Колин расписывал сыну великие битвы кланов и храбрость вождей, на протяжении семи веков проживавших в замке Килмарнок, взгляд сына ускользнул к открытому окну, к пронизанным солнечным светом ветвям деревьев. Ему хотелось туда, на простор солнечных равнин, где заливался смехом зимородок-хохотун кукабурра и прыгали кенгуру.
Колин не заметил, что сын отвлекся. Он думал о крае предков: острове Скай, лежащем среди внутренней группы Гебридских островов. Остров «с мягкой зимой», пятьдесят миль из конца в конец, там когда-то нашел приют и скрывался Красавец принц Чарли перед тем, как навсегда покинуть Шотландию. То был остров благородных оленей и беркутов, густых лесов и прозрачных ручьев, где на закате пел дрозд, и летучие мыши летели от облюбованной ими церкви. Скай, суровый и дикий, край вереска, папоротника-орляка и пружинистого торфа; земля гранитных пиков, озер с талой водой, внутренних болот, и узких морских заливов, не уступавших по глубине фьордам. Думал Колин и о замке Килмарнок, большой и грозной крепости, твердыне на скалистом мысу, служившей домом роду Макгрегоров, начиная с одиннадцатого века, когда Шотландия носила название «Каледония».
Колину часто снился дом, родина предков, где в небе парили орланы-белохвосты с размахом крыльев шесть футов, и в холодных темных глубинах озера Килмарнок плавало мифическое чудовище доисторических времен. Ему очень хотелось поговорить на гэльском языке, «языке сердца», и тянуло посмотреть, как собирается зимний туман вокруг суровых вершин Блэк-Куллинз.
Колин покинул дом в девятнадцать лет, тому назад 20 лет. Он и его отец сэр Роберт рассорились из-за разногласий в вопросе «очистки земель». Старший Макгрегор хотел выселить фермеров-арендаторов, чтобы увеличить производство шерсти и баранины, а сын принял сторону выселяемых фермеров. В противостоянии Колину пришлось сдать позиции, и он сгоряча поклялся, что уедет и никогда не вернется. Но восемь лет назад он вернулся, истосковавшись по родным местам. Отец увидеться с ним не пожелал, а мать, леди Энн, встретила его приветливо и дала с собой семейные реликвии, украшавшие теперь его кабинет. Колин не считал свою поездку неудачной, поскольку он стал хранителем фамильных ценностей и привез в дом молодую жену.