– Потребовалось пустить в ход дипломатию, пообещать лучший в Мельбурне оркестр, – начал объяснять Фрэнк. – Ну и гонорар, конечно, выше всякой меры. Но твое желание исполнено. Наконец-то пришел ответ из Лондона: госпожа Лидия дала согласие петь на твоей свадьбе.
– Ах, Фрэнк, спасибо! – Полин обняла брата в порыве чувств. – Теперь все будет превосходно. Только ждать еще так долго. Скорее бы шло время и проходили эти полгода.
Фрэнк рассмеялся. Он не сомневался, что Полин не составит труда занять себя до самого дня свадьбы. Приближались конные соревнования «Кубок Мельбурна», а значит, предстоял губернаторский бал, множество званых вечеров, охота, а вскоре за всем этим следовало Рождество и ежегодный бал, который традиционно давало семейство Ормзби в Стратфилде. На подготовку к нему у Полин неизменно уходила уйма времени. А там уже и новогодний маскарад подоспеет. Его устраивали Колин и Кристина Макгрегор в Килмарноке. За карнавалом шли летние пикники и поездки к морю.
Полин подошла к туалетному столику и принялась расчесывать волосы.
– Фрэнк, я пригласила сегодня на обед чету Макгрегор. Надеюсь, ты не помчишься в свой мужской клуб, а составишь нам компанию.
– Мне казалось, ты недолюбливаешь Макгрегоров.
– Верно. Но у них ферма рядом с «Мериндой», и, поскольку они будут моими соседями, я решила, что пора заняться подготовкой почвы для дружеских отношений.
– Кстати. Полин. Ты заговорила о «Меринде», и я вспомнил, что встретил в Мельбурне Хью.
Полин сразу же обернулась к нему. Достаточно было всего лишь упомянуть имя Уэстбрука, и ее щеки зарделись, а в глазах появился блеск.
– Ах, Фрэнк! Так, значит, он едет домой, да?
Фрэнк завидовал Уэстбруку. Он сомневался, что от его имени у женщин когда-либо загорались глаза. Ему снова на память пришел лестный портрет. Почему она ему польстила, сделала для него исключение, а всех других изображала в смешном виде? Перед уходом он попытался поговорить с ней, но зал переполняли посетители, не желавшие ждать, и у нее не нашлось свободной минуты. К тому же Фрэнк знал, что Полин его ждет, не дождется.
– Да, Полин, – подтвердил он. – Хью едет домой.
– В таком случае, он должен вернуться завтра. Я устрою пикник…
– Возможно, у него не получится приехать сюда в ближайшие два-три дня. Я ехал один, верхом, а Хью – в повозке, да еще с ребенком.
– Так, значит, ребенок все-таки приехал.
– Да, – подтвердил Фрэнк. Ребенок показался ему немного странным и смотрел как-то затравленно. – И еще я хотел сказать тебе кое о чем.
– О чем же?
– В повозке с ним ехала женщина.
– Женщина?
– Да. Хью нанял няню присматривать за мальчиком. Она приплыла на одном из кораблей с переселенцами.
Полин уставилась на брата с искренним недоумением. Когда Хью настаивал, что со свадьбой после помолвки надо повременить, он называл свои причины и в том числе объяснял ей, что «Меринда» в нынешнем состоянии мало подходит для жизни женщины, а потому ему требуется время подготовиться к приезду Полин. А теперь вдруг он вез туда другую женщину! Ревность больно кольнула Полин, но она вспомнила о женщинах-переселенках, которых ей приходилось видеть. Многие радовались любой крыше над головой, и для них не имело значения, что пристанище могло оказаться далеко не приветливым.
– Знаю, о чем ты думаешь, моя дорогая, – сказал ей Фрэнк. – Но винить тебе следует только себя. Если бы ты вызвалась заботиться о ребенке, Уэстбруку не пришлось бы нанимать няню.
– Ты прав, конечно. Но, может быть, это и к лучшему. Когда мы отправимся в свадебное путешествие, за ребенком нужно будет кому-то присматривать. Напомни, как его зовут?
– Адам, – Фрэнк повернулся к подносу наполнить снова свой стакан.
Наблюдавшая за братом Полин усмотрела в этом повод не встречаться с ней взглядом.
– Фрэнк, в чем дело?
– Ты о чем?
– Фрэнк, ты что-то не договариваешь. Я вижу это так же ясно, как будто читаю твою газету. Так в чем же дело?
– Хорошо, я скажу, – повернулся к ней Фрэнк. – Рано или поздно тебе об этом расскажут, так лучше тебе узнать от меня. Эта няня молодая.
– Молодая? И сколько ей лет?
– Ну, мне трудно судить о возрасте.
– Фрэнк, сколько ей?
Он пожал плечами.
– На мой взгляд, ей нет и двадцати.
– Так она совсем девочка?
– Нет, Полин, молодая женщина.
– Понятно, – Полин аккуратно вернула гребень на туалетный столик. – Опиши мне ее.
– Как тебе сказать. Она, понимаешь, не совсем такая, как ты можешь предположить. Я имел в виду, что выглядит она не так, как обычные девушки-переселенки. Стоит отметить, что и одета она очень хорошо.
– Что еще?
Фрэнк сделал глоток.
– Некоторые нашли бы ее хорошенькой.
Среди нарядов, кружев и рулонов тканей повисло гнетущее молчание.
– Ты сказал некоторые, а сам ты как думаешь? – допытывалась Полин. – Тебе она показалась хорошенькой?
– Да, – признался Фрэнк. – Думаю, что так.
– А может быть, ты и красивой бы ее назвал?
– Ясно, – заключила Полин, не дождавшись ответа. – А как ее зовут?
– Джоанна Друри.
«Джоанна Друри, – размышляла Полин. – Молодая и красивая Джоанна Друри. Несколько дней она будет ехать вместе с Хью по дороге из Мельбурна». Полин почувствовала, как по телу пробежал неприятный холодок.
– Ну, все, – сказал Фрэнк, отставляя стакан. – Теперь я могу принять ванну и переодеться. Надеюсь, ты меня извинишь, дорогая, но сегодня встречаться с Макгрегорами мне никак не хочется. Колин со своими вечными разговорами о родословной скучен до невозможности, а бедняжка Кристина только и знает, что вздыхать. Так ты не возражаешь?
Но сестра его не слушала.
– В общем, я ухожу на весь вечер, – направляясь к двери, говорил Фрэнк. – Я договорился встретиться с Джоном Ридом у Финнегана…
Полин даже не слышала, как за ним закрылась дверь. Глядя на себя в зеркало, она думала: «Фрэнк прав. Это моя ошибка. Я виновата, что Хью нанял няню. Но моими стараниями она может и уехать. Скажу Хью, что мне хочется, чтобы ребенок пожил со мной в Лизморе до свадьбы. И поэтому услуги няни не понадобятся».
3
– Впереди есть место для привала. Там мы и заночуем, – пообещал Хью. Они ехали по дороге в тени эвкалиптов. – Надеюсь, вы не имеете ничего против ночевки на свежем воздухе. На этой дороге постоялые дворы наперечет, поэтому большинство путников устраивают привал и ночуют под открытым небом.
День клонился к вечеру. Мельбурн казался уже чем-то очень далеким. Их окружала тишина сельского края. Повозка катилась мимо зеленеющих полей, фермерских домов, тучных отар овец с маленькими ягнятами. Стоял октябрь, и на равнинах Виктории буйствовала весна. После того как город остался позади, Хью несколько часов подряд без устали рассказывал Адаму о «Меринде», о новом доме, куда он ехал, об овцеводческой ферме в Западном районе колонии.
– Именно благодаря овцам, мисс Друри, эти колонии приобретут вес, – говорил Хью. – Людям по всему миру нужна шерсть и баранина. Мы можем производить здесь все, что требуется. Если станем работать вместе, я имею в виду все колонии. Нам необходимо найти способы вывести австралийские колонии на первое место по производству шерсти. И у меня есть мысли на этот счет.
Джоанна заметила, что у Адама слипаются глаза, и порадовалась скорому привалу.
– Освоена всего лишь малая часть этого материка, мисс Друри, – увлеченно продолжал Хью. – Обжиты только прибрежные районы. А внутренние области пустуют, потому что суровая природа этих краев мешает к ним подступиться. Я сейчас занимаюсь планом разведения новой породы овец, способных жить в подобных условиях. Если мне удастся добиться успеха, мы сможем использовать пустующие земли и выращивать там миллионы овец.
Джоанна обратила внимание, что Хью говорил, взвешивая слова, не спеша и с расстановкой. В его манере говорить не было поспешного стремления высказаться, а в Индии Джоанна наблюдала эту спешку в клубах аванпостов. Хью Уэстбруку, как она думала, никогда не приходилось соперничать с кем-либо, чтобы сказать свое слово. Многочисленных слушателей у него не было. Паузы между фразами свидетельствовали об уединенной жизни.