Цитаты из книги
Самое главное для человека понять, что цель жизни - это и есть сама жизнь.И самое большое счастье - жить в мире с самим собой. Нехитрые премудрости, но каждый должен понять их сам.
"Время мелиссы".
Таинство летних трав.
Первая глава
Варя оттирала стол. Он был старым, наверное, ему лет сто, не меньше. Удивительно, как это его не выбросили, и не поставили другой, новый. Девушка провела рукой по относительно чистому, но изборожденному трещинками, словно морщинами, столу. Он в ответ скрипнул. Конечно, ей повезло. Такая удача не каждый раз выпадает. Теперь, когда у нее есть жилье и, может быть, найдется работа, она сможет жить нормальной жизнью. Нормальной, обычной жизнью. Даже странно как-то звучит.
Дом был старым, но не ветхим, и Варе хотелось сделать его как можно более уютным. Несмотря на свои небольшие размеры, у дома имелся и второй этаж, хотя скорее это была мансарда, где валялась такая же куча всякого хлама.
«Там будет стоять кровать. Моя кровать» - думала Варя, ожесточенно надраивая столешницу губкой. Пока приходилось ютиться на диванчике в соседней комнате. Пятно поддавалось. Его темные края все сужались, исчезали.
«Вот так бы стереть из памяти все, взять губку и просто вымыть то, что было. Что до сих пор приносит боль».
Варвара все терла и терла старое дерево, и вспоминала малюсенькую квартирку на обочине жизни большого города. Мать, шепчущую молитвы. О чем она просила и плакала по ночам, так что Варя вскакивала по ночам со своей постели, задерживая дыхание и всматриваясь в густую тьму, откуда доносился плач, а иногда бежала успокаивать маму. С каждым годом она все дольше болела, кашляла по ночам и просила пить. Дочь бежала к тумбочке, наливала стакан воды, но мама уже засыпала. Но и во сне она была беспокойной, стряхивала с себя одеяло, и приходилось снова вставать, чтобы укутать ее.
Врачи ставили противоречивые диагнозы, один даже предположил туберкулез, но диагноз не подтвердился.
Варя не знала, откуда в ней столько терпения, она не высыпалась, и на уроках в школе клевала носом. Она думала об отце, о том, что было бы, если бы он вдруг вернулся. Но он так и не появился в их жизни. Ни разу.
Но теперь это не важно. Все изменилось. Она сама будет решать, как ей жить.
Надо только познакомиться с людьми. Познакомиться заново. Но это не составит труда, она умеет общаться, знает, когда надо улыбнуться, и когда лучше промолчать. Надо начать со старых знакомых. Не со своих, конечно. С его знакомых. Это будет нетрудно.
Гораздо труднее будет держать себя в руках. Сдержать в груди весь гнев, который за несколько лет стал густым, темным клубком, иногда душившим изнутри. Бывало, он подступал к горлу и сердце колотилось, как сумасшедшее, словно хотело упорхнуть прочь, подальше от боли и гнева, кратко и отрывисто рыкавших внутри. Потом он отступал в глубину, во тьму, но Варя знала, что он никуда не ушел. Он никуда и не собирался уходить. Он знал, что придет его время выплеснуться наружу крутым кипятком, горечью, давно придуманными, но так пока и не высказанными словами.
Вторая глава
Ночью в город пришла гроза. Деревья клонились под порывами ветра, дождь обрушился невероятной водяной стеной, и Варе пришлось встать с кровати и бежать к раскрытым окнам. Окна были старинные, с тяжелыми деревянными рамами. С ними были нелегко справляться. Варя захлопнула два окна и подошла к третьему. Ладони заскользили по мокрому стеклу, исхлестанному бурей, и указательный палец левой руки наткнулся на торчащий из рамы гвоздь. Из ранки сразу же потекла кровь, и девушка, зашипев, сунула палец в рот.
Фейка сонно пролепетала из соседней комнаты:
- Вава, гроза?
- Да, шепнула Варя, пытаясь унять кровь, стекающую в подставленную ладонь. – Спи. Дождь скоро кончится.
- Мне страшно, - сказала девочка. – Вдруг он придет.
Варя забыла о боли, о грозе, о том, что стоит босая на мокром от дождевых капель полу, и внимательно вгляделась в полумрак комнаты, освещенной детским ночником-светляком. Там, в кровати, забившись в подушки, сидела маленькая детская фигурка. Варя вздохнула, замотала руку полотенцем, лежавшим на столе и, подойдя к сестре, присела на краешек ее кровати.
- Он не придет, - прошептала Варя спокойным голосом.