— Я-то понимаю, — пробормотал я. — Главное, чтобы и Сергей Борисович это понял. Ты уверена, что не обзавелась на Алтае неприятностями?
— Не привезла ли я с собой какого-нибудь злого душка, вцепившегося в немытые волосы? — усмехнулась Варвара. — Не волнуйся, я не первый день на этой работе.
Время оставалось. Мы огибали аллею, окрестности которой в памятную ночь музеев стали местом массовых гуляний. Организаторы все смешали в кучу: старинный трамвай с фрагментом рельсов и шпальной решетки, броневик времен Гражданской войны с установленным на капоте пулеметом «Максим». Современный БТР, облезлая теплушка времен «великих репрессий», окопы с блиндажом и бруствером, символизирующие все войны XX века, которые в памятную ночь детвора (и примкнувшие к ним взрослые) излазили вдоль и поперек…
— Как наше посттравматическое стрессовое расстройство? — полюбопытствовала Варвара, перехватив мой взгляд, нацеленный на угловатый броневик.
— Неплохо, — похвастался я. — Дневные видения почти прекратились, ночные пока приходят. Но ты сама это знаешь — сколько раз затаскивала меня с пола на кровать. Таблетки не пью уже два месяца, состояние в норме, и даже последнюю неделю, пока тебя не было, спал, как убитый.
— Со мной хорошо, а с пивом лучше? — засмеялась Варвара.
— Не лучше, — смутился я. — Но пинту-другую для пущей крепости сна себе позволял.
— Иначе говоря, случилось чудо, — констатировала Варвара. — И с чем же это связано? — Она иронично прищурилась, намекая, очевидно, на причины, лежащие за пределами «нормального» мира.
— Время лечит? — предположил я.
— Разумеется, — всплеснула она руками. — Только время! И ни при чем тут целебная энергетика, проникающая через мифический «портал», настройка чакр для очищения каналов; прочая мистическая галиматья вроде установки на исцеление, которую ежедневно, между прочим, создает любящий человек, где бы он ни находился…
— А вот с этого момента можно поподробнее? — попросил я.
— Перебьешься, — отрезала Варвара, удивленно покосившись на свой локоть, который я прижал к себе. — Иди вон к верблюду, — кивнула она на дощатый загон на заднем дворе. — Он все еще там и ждет тебя. Да-да, тот самый Фараон, которого ты однажды спутал с настоящим. Тоже, между прочим, успокаивает и придает позитивный настрой.
— Зверинец какой-то, а не крематорий, — пробормотал я и засмеялся. — Сегодня новость прошла. На улице Выборной полиция отловила беглого коня. Бродил неприкаянно по жилым кварталам, к людям тянулся. Прибыл полицейский патруль, и коня арестовали, хотя ума не приложу, откуда у них опыт по аресту коней, где содержат арестованных и по какой статье их привлекают. В общем, дело темное, но первая мысль: не из крематория ли сбежал этот конь?
— Нам кони не нужны, — рассудительно сказала Варвара. — Руководство крематория увеличивает количество велосипедов для бесплатного проката. Теперь их двадцать штук — современные модели. Люди приезжают на автобусах или на своем транспорте, пересаживаются на велосипеды и едут те пятьсот метров, что отделяют парковку от самой дальней точки колумбария. Идея странная, но знаешь, прижилась. Велосипеды используют все подряд — и молодежь, и пожилые.
В здании крематория проводились строительно-реставрационные работы. Строители не мусорили, почти не шумели — их неплохо натаскали. Мужики в серых комбинезонах затаскивали через боковую дверь мешки с цементом. Главный купольный зал доводился до ума, и люди, отвечающие за проект, обещали невиданную красоту. Сегодня проходила лишь одна церемония прощания. Несколько человек в темных одеждах покидали здание, спускались по лестнице, направляясь к микроавтобусу из ритуального агентства. Двое мужчин поддерживали пожилую женщину, она смотрела прямо перед собой, не видя, что происходит под ногами.
— Мало людей пришло на похороны, — тихо посетовала Варвара. — Очень мало. Это плохо.
— Покойнику какая разница?
— Разница, как в Одессе, — отрезала Варвара. — То есть большая. Чем больше людей придет проститься с телом, чем позитивнее будут их мысли о покойном, чем сильнее они будут желать ему добра, вечного царствия на небе, тем выше поднимется душа, найдет уютное местечко в тонком мире, будет ей спокойно и легко… Не просто так придумали — «о покойном либо хорошо, либо ничего». Сделай мертвому приятное, и он отплатит тебе тем же. Не веришь?