Она подошла к Асроту и Гулле и встала перед ними, встретившись с ними взглядом. Затем медленно и неловко опустилась на одно колено, но не склонила голову.
Эта не любит преклонять колени.
"Еще один союзник, лорд-король", - сказал Гулла. "Джин, королева Черена. Она взяла ворота Драссила и держала их открытыми для нас. Без нее штурм крепости был бы далеко не уверенным".
"Еще один союзник - как все изменилось", - сказал Асрот, и улыбка дрогнула на его губах. "Хорошо встретились, Джин из Черена".
Гулла коснулся ее плеча, и Джин встала.
"Добро пожаловать в Изгнанные земли", - сказала Джин, ее акцент был резким и гортанным.
Улыбка Асрота стала еще шире. "Я здесь дольше тебя, Джин из Черена, задолго до твоего рождения, но я спал, так что в каком-то смысле ты права, я недавно пришел в этот мир плоти. Здесь есть чему поучиться, есть что вкусить".
"Я принесла тебе подарок", - сказала Джин и подняла руку. "Герел", - позвала она.
Всадник пришпорил коня; это был мужчина, голова его была обрита, кроме одной длинной косы воина. Воин держал в руке веревку и вел за собой вереницу пеших мужчин и женщин. Несколько пленников: В основном белокрылые, все избитые и окровавленные. Фрита обратила внимание на одного мужчину, молодого воина, хотя он был сложен как бык: волосы убраны в высокую прическу, мускулы на спине такие крупные, что он казался без шеи. Один глаз у него был закрыт, и он прижимал к груди залитую кровью руку.
Герел подвел их к Асроту, где они, шаркая, остановились. Один из воинов упал.
Асрот сделал шаг ближе и встал перед Белокрылым, сложенным как бык.
"Ты должен преклонить колени перед своим королем", - сказал Гулла своим царапающим голосом.
Воин перевел взгляд с Гуллы на Асрота. Он был широк и высок, лишь немного ниже Асрота. "Он не мой король", - сказал он и плюнул Асроту в лицо.
Пятьсот кадошимских клинков покинули свои ножны.
Асрот поднял руку, затем медленно стер плевок со щеки. Он улыбнулся.
"Столько всего интересного", - сказал он. "Столько всего можно испытать, столько чувств. Радость. Возбуждение. Гнев. Страх." Он сделал паузу, наклонился ближе к воину. "Боль". Он посмотрел на Джин. "Моя благодарность за твой дар. Я буду наслаждаться ими".
" Больше похоже, что ему удалось сбежать", - нахмурившись, сказал Джин. "По твоему разрешению, я бы пошла и нашла их. Поставить их обратно на колени".
Улыбка Асрота превратилась в смех. "Вы, люди, всегда так торопитесь?"
Джин нахмурилась.
"Мы найдем всех, кто сбежал от нас, выследим их. Мы раздавим их", - сказал Асрот. "Всех, вместе с теми, кто выступает против нас. Но это охота, которую следует смаковать. Я недавно пришел к этой плоти, и я хотел бы насладиться ею".
"Но они..."
"Нет", - сказал Асрот, словно захлопнул дверь. Его улыбка исчезла. "Это не будет поспешным. Я долго ждал этого момента, и я хочу насладиться им. Охота начнется скоро, но до этого нужно многое спланировать, и многое я хочу объяснить. Последние сто лет. Силу и местонахождение моего врага". Он оглядел собравшихся. "Оставили ли вы кого-нибудь, чтобы я убил?" - воскликнул он. Смех прокатился по присутствующим в зале кадошим.
На севере есть армия для тебя, Асрот. Орден Яркой Звезды определенно готов к бою. Но я не думаю, что это та информация, о которой я хочу, чтобы Гулла знал, пока что.
"Так много вопросов", - сказал Асрот. "Что случилось с моей рукой. И что это за зверь". Он указал на Гнева, а затем посмотрел на Фриту. "Итак, сегодня вечером мы будем пировать и наслаждаться нашей победой, а я получу ответы на свои вопросы".
ГЛАВА СЕДЬМАЯ БЛЕДА
Бледа расстегнул пояс с оружием и положил его на землю, убедившись, что футляр с луком и колчан под рукой, а затем сел на пень у подножия старой хижины и принялся прилаживать пучок стрел. Его присягнувшая стражница Руга стояла позади него, ее голова была обрита, кроме одной длинной воинской косы, лежащей через перевязанное плечо. В одной руке она держала натянутый лук, в другой - кучу стрел, а глаза ее никогда не были неподвижны, постоянно обшаривая лесной мрак вокруг.
Там дежурит достаточно стражников, чтобы предупредить нас о любой опасности, но она не останавливается.
Бледа полез в ведро, где в теплой воде размачивалась оленья шерсть, разделил ее на пряди и выбрал одну, чтобы привязать перо из гусиного хвоста к древку березы. Осторожно обмотав липкое сухожилие вокруг пера, он крепко привязал его, затем повторил процесс еще с двумя перьями, стараясь расположить их равномерно. Закончив, он перевязал стрелу и положил ее вместе с пучком рядом с собой, а затем принялся за другую.
Он надеялся, что это занятие отвлечет его.
Но это не помогало.
Перед его мысленным взором проплывали образы матери. Ее лицо избито и окровавлено, один глаз багровый и опухший. Джин, стоящая над матерью, с мечом в руке. Клинок вонзается вниз...
Сухожилия в его руке лопнули.
Его глаза затуманились слезами, горе и гнев смешались, когда он вспомнил слова матери, обращенные к нему.
Оставайся сильным.
Он глубоко вдохнул.
Я буду, ради тебя. Ради мести.
Лицо Джин заполнило весь его мир: когда-то она была его другом, потом его суженой, а теперь - самым ненавистным человеком во всем его мире.
Джин, я буду смотреть, как жизнь уходит из твоих глаз, если это будет последнее, что я сделаю.
Стрела в его руках сломалась, и он посмотрел вниз и увидел, что костяшки его пальцев побелели.
"Пустая трата хорошей стрелы", - раздался голос позади него, и появился Эллак, старый воин, сидящий на корточках на лесной подстилке рядом с ним. "Подумай о враге, которого могла пронзить эта стрела".