"Разве я не говорил тебе? Теперь ты мой ученик". Кельд остановился. "Вчера вечером Бирн утвердила мою просьбу. А это значит, что ты идешь везде, куда иду я, а я иду в военный совет, так что..." Он пожал плечами.
"Ах, это несправедливо", - простонал Каллен. "Я тоже должен быть там".
"Ха", - сказал Кельд. "Мы все знаем, каким будет твой вклад".
"О, правда? И что же это будет?" сказал Каллен.
"Атаковать. Атаковать сейчас".
Дрем сдержал улыбку.
Каллен пожал плечами. "Кажется, это очевидная вещь", - угрюмо сказал он.
"Так получилось, что Бирн попросила меня взять с собой и тебя".
Каллен усмехнулся, яркий, как утро. "Она поняла, что я бесценен", - сказал Каллен Дрему.
"А, Каллен, хорошо", - сказала Бирн, когда они вошли в комнату с высокими сводами, где Бирн сидела во главе стола. "Я попросила тебя быть здесь, потому что хочу присмотреть за тобой".
Каллен открыл рот, чтобы заговорить.
"Садись, молчи, и, возможно, ты чему-нибудь научишься", - хмуро сказала Бирн.
Она все еще злится на него за то, что он прыгнул в яму фералов на шахте звездного камня, подумал Дрем.
Королева Этлинн и Балур Одноглазый были там, вместе с вороньим мастером Тейном и старым вороном Крафом, сидевшим у него на плече. Утул и Килл сидели по обе стороны от Бирн.
"Итак, - произнесла Бирн, - нам нужно решить, что делать? Мы знаем, что Гулла отплыл со многими кораблями, его цель, скорее всего, Драссил, а от Бен-Элима нет никаких вестей. Неужели Драссил пал? Молчание делает это вероятным. Так стоит ли нам идти на Драссил? Собрать все наши силы здесь, прежде чем мы двинемся в путь? Или разослать известия в другие гарнизоны Ордена и встретиться где-нибудь по пути?"
" Гуллу нужно остановить, мы должны двигаться быстро", - сказал Каллен.
"Но не вслепую", - сказал Дрем своему другу, нахмурившись. "Нас уже достаточно водили за нос".
"Да", - хмыкнул Балур. "Нам нужна информация".
Бирн посмотрела на Тейна и Крафа.
"Гулла плохой человек", - проворчал Краф. "Краф хочет выколоть ему глаза. Его надо остановить. Но дети Крафа в опасности. Небо небезопасно".
"Я знаю", - сказал Бирн. "Но мы должны знать. Сейчас темные времена, и твои вороны могут спасти жизни".
"Да, да", - пробормотал Краф, мотнув головой. " Краф все это уже слышал; Краф летит сюда, Краф летит туда, говорит нам то, смотрит это. Крэф делает это для друзей. Для Корбана, для Брины, для Кэмлина, даже когда Крафу страшно". Когти ворона впились в плечо Тейна, но великан лишь погладил взъерошенные перья Крафа.
"Ты храбрый, Краф, и твои дети тоже", - сказал Тейн.
На плече Тейна покачивался Краф. "Дети Крафа храбрые", - пробормотал он. "Флик был храбрым".
Дрем почувствовал укол совести, потому что Флик был тем самым вороном, который нашел Дрема, Кельда и Каллена в Запустении, когда они спасались от Фриты. Флик исчез, считалось, что он погиб.
"Флик был храбрым", - сказал Тейн. "Он сражался за наше дело. За дружбу и против тьмы Кадошима".
"Плохие люди", - согласился Краф. Он потерся клювом о голову Тейна. "А Тейн мой друг. Бирн - мой друг". Ворон оглядел всех, нависнув над Этлинн и Балуром. "Даже старый Одноглазый мне хороший друг".
"Осторожнее, кого ты называешь старым, старый ворон", - пробурчал Балур.
Краф каркнул, звук был похож на смех. "Мои дети будут летать, будем вашими глазами в небе", - сказал он.
"Спасибо, Краф", - сказал Бирн, наклонив голову к ворону.
"Добро пожаловать", - прокаркал Краф.
Сквозь открытое окно доносились звуки рога, и все остановились, Бирн поднялась, чтобы выглянуть наружу. Дрем мог видеть бледную голубизну за ее пределами.
В небе появились крылатые фигуры.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ ФРИТА
Фрита проснулась и потянулась. Высоко вверху она увидела силуэт крыльев кадошимов, летающих ленивыми кругами под куполообразной крышей Большого зала. Рассветный свет просачивался сквозь прорези, встроенные в палату, отбрасывая на мир тени и лучи серого света. Она лежала на кровати, которую вырезали и соорудили на помосте в Большом зале Драссила. На том самом помосте, где недавно были замурованы в металле звездного камня Асрот и Мейкал. Кровать была огромной, достаточно большой для полудюжины великанов, но она узнала об Асроте одну вещь.
Он любил излишества.
Оглядевшись, она поняла, что Асрота нет. Перекатившись на край кровати, она схватила свои бриджи и натянула их, затем натянула льняную рубашку на плечи, скрывая синяки. Ее тело болело, пурпурные следы от пальцев свидетельствовали о вкусах Асрота. После пира он подошел к ней и попросил объяснить, почему она назвала его своим суженым. Он слушал с каменным лицом, пока она рассказывала ему о ковенах Кадошим и Ассамблее аколитов, о том, как Гулла заключил сделку с человечеством, начало союза, обещавшего новое будущее для обеих рас. Если Бен-Элим будут побеждены.
"Итак, ты - мост между нашими мирами, между Кадошимом и смертными", - сказал он.
"Я стану твоей невестой, - ответила она, пожав плечами, - символом совместного будущего наших рас".
"Так много нового", - вздохнул он, глядя на нее. "Все не так, как должно было быть. Но, кажется, мне нравится этот новый мир и его компромиссы".
Он улыбнулся ей, после чего отнес ее в свою постель. У них еще не было церемонии связывания рук, но во всех остальных отношениях они были уже женаты.
Она положила руку на живот.
Позади нее раздался какой-то звук; она обернулась и увидела Асрота.
Он стоял с вытянутой рукой, прижавшись к стволу большого дерева Драссила, из которого была построена вся эта палата и крепость за ней. Кора была узловатой и ребристой, испещренной пятнами мха и вековой лозы. Ствол был шире любой из башен Драссила.
Фрита встала, застегнула пояс с оружием и направилась к Асроту. Проходя мимо, она взглянула на огромный сундук, который Асрот приказал соорудить для хранения осколков звездного камня. Он был закрыт и заперт, но Фрите казалось, что она чувствует силу металла внутри него, покалывание в глубине крови. Асрот не отходил от нее ни на шаг.