Группа двинулась к Кельду, глядя вперед, туда, где туннель входил в большую пещеру. Шарканье сапог по камню эхом отдавалось в темноте. Путь изгибался влево и вправо, уходя в темноту.
Пещера?
В воздухе витал ужасный запах. Разложение, фекалии и моча.
Перед ними был обрыв, свет факела падал в то, что выглядело как яма, стороны которой были слишком однородны, чтобы быть сделанными естественным образом. Яма была глубокой, но в тусклом свете Дрем увидел на земле тени, совершенно неподвижные. Не задумываясь, он сжал в кулаке свой сикс.
Балур отошел в сторону и поднял свой факел к бра в стене, зажег другой факел, пламя которого затрещало и осветило большую часть комнаты.
Каллен проскользнул мимо них и пошел по левому проходу, взяв факел и зажигая другие, вмонтированные в стены.
Свет медленно просачивался в помещение. Дрем увидел, что неподвижные фигуры в яме - это трупы, груды кожи и костей. Бесформенные скелеты с длинными когтями и слишком большим количеством зубов, вытянутые позвоночники, иногда клок меха.
" Фералы", - сказал Утул.
"Мертвые ферралы", - сказал Каллен, с интересом заглядывая в яму. "Все, что ходило или дышало, давно исчезло". Он сморщил нос. "Или давно мертво".
Из темноты донесся звук.
Скрежет и хрип.
Звук доносился из ямы.
Из тени выползло нечто, по форме напоминающее человека: у него была голова, две руки и две ноги, но на вытянутом черепе были пятна меха, нижняя челюсть была расширена, зубы, как клыки, выдавались над рылом, а задние ноги были сросшимися и покрытыми мускулами. Одной длинной когтистой рукой он тянулся вперед, вгрызаясь в твердую землю и волоча себя по ней. Другая рука была прикручена к телу, как у старого, больного артритом человека. Из глубины горла доносились чавкающие, хрипящие звуки.
Рычание Фена и Раллы стало глубже, злобнее.
Ферал, подумал Дрем, хотя он не был похож на тех существ, с которыми ему довелось сражаться в Запустении. Все они были мутировавшими, превратившимися существами, животными и людьми, слившимися воедино с помощью темной магии. Но животная часть большинства существ, с которыми сражался Дрем, напоминала волчицу. Эта тварь, стоявшая перед ним, выглядела так, словно начала свою жизнь как кабан.
"Я избавлю его от страданий", - с гримасой сказал Каллен.
Прежде чем Бирн смогла что-то сказать, Каллен спрыгнул в яму. Он бросил свой факел за ползущую тварь, открыв пустое пространство позади нее.
Меч Каллена с шипением вылетел из ножен.
Существо на земле увидело или учуяло Каллена и потащилось к рыжеволосому воину. Оно оставляло за собой изрытые следы на земле, а по его следу текла какая-то темная жидкость, увлажнявшая твердую землю.
Зверь остановился перед Калленом, делая глубокие сопящие вдохи, очевидно, обессилев.
"Бедный зверь", - сказал Каллен.
Оно фыркнуло, влажно фыркнуло, его одна хорошая рука повисла в воздухе, задние лапы заскреблись и сцепились под туловищем.
"Убирайся оттуда, идиот, - яростно обратилась Бирн к Каллену, - пока мы не осветим эту часть пещеры".
"Он слаб, как новорожденный", - заверил ее Каллен, не сводя глаз с существа у его ног. Существо посмотрело на Каллена, а затем с шокирующей скоростью рванулось к нему, задние ноги понесли его вперед. Его одна хорошая рука обхватила ногу Каллена и вонзила клыки в его икру.
Каллен закричал, шок и боль смешались, и он бросился на тварь. Его лезвие вонзилось, но не так глубоко, как ожидал Дрем; толстые складки кожи на твари зацепили меч Каллена. Хлынула кровь.
Бирн выкрикивала приказы, когда Дрем прыгнул вниз вслед за своим другом. Это не было осознанным решением. В кулаке у него были зажаты сикс и маленький топор, сверкавшие красным и золотым в мерцающем свете факелов, когда он перешел на бег.
Из темноты доносились звуки: фырканье, скребущие звуки.
Дрем услышал голос Бирн, затем боевой рев Балура Одноглазого, и земля задрожала, когда великан прыгнул в яму вслед за ним. Дрем был уже близко к Каллену и на бегу поднял топор.
Что-то врезалось в бок Дрема, отправив его в полет. Он тяжело ударился о землю, воздух выбило из легких, и он упал на что-то тяжелое, на другого Ферала - твердого, с мускулами, свернутой силой и бешеным, хищным голодом. Резкая вонь мочи и крови заполнила его чувства. Он ударил его, почувствовал укус топора, затем потерял хватку, когда они покатились. Он увидел клыки и ряды зубов, щелкающие челюсти и зловонное дыхание. Все еще перекатываясь, он ударил своим сиксом, который действовал лучше, чем топор. Он почувствовал, как лезвие пробило толстую шкуру и глубоко вонзилось, как кровь потекла по рукояти, по перчатке и впиталась в льняную рубаху. С пронзительным визгом тварь отпрянула. Дрем дернул за свой сикс, но тот заскрипел по кости, как-то зацепился, и клинок вырвался из его руки.
Дрем врезался в один из трупов. Он разорвался, покрыв его вонючими полосами кожи и обгрызенных костей. Он вскочил на ноги, тяжело дыша, и от ребра, куда его ударило, исходила горячая боль. В панцире были прорехи, кольца свисали. В периферийном зрении он видел, как Каллен все еще рубит тварь, пытавшуюся перекусить его ногу, как множество других зверей нападают на горстку почетного караула Бирн, присоединившегося к ним в яме, и как Балур Одноглазый размахивает своим молотом.
Дрем понял, что стоит в дюжине шагов от напавшего на него кабана, и в руках у него нет оружия.
А оно снова надвигалось на него.
Спотыкаясь, он потянулся к отцовскому мечу, висевшему у него на бедре, и на мгновение пожалел, что у него нет кабаньего копья с перекладиной - наверное, это лучший способ убить одну из этих тварей и не дать ей пронзить его своими клыками. Его выпад превратился в удар вверх, кончик лезвия пронзил нижнюю челюсть зверя, прорезал один клык и вверх, через щеку и дальше, прорезал мозг и вырвался из черепа в брызгах зубов и крови, мозгового вещества и осколков черепа. Заряд Ферала пронес его на дюжину шагов, прежде чем его тело осознало, что оно мертво, и он рухнул на землю, заскользив к земле.