- Куда дальше? – спросил Астутус, когда компания уперлась в практически отвесную стену горы.
- Вверх, - заключила Алиса, вглядываясь в карту, - Придется притвориться скалолазами. Доводилось лазать по горам?
- Мне нет, - честно признался Астутус, - А вот Стирогу это, раз плюнуть. Смотри, как укорачиваются его когти.
Алиса посмотрела на Стирога. Действительно, его тело претерпело небольшую деформацию. Мышцы плеч, рук, спины и ног заметно увеличились в размерах, когти на половину втянулись в пальцы, пушистая шерсть стала гладкой и какой-то маслянистой.
- Это он так приспосабливается к предстоящим нагрузкам, - пояснил бабуин, - Видела бы ты этих тварей перед схваткой. Вот когда преображение достигает апогея возможного!
- А почему шерсть такая маслянистая?
- Это чтобы ветром со скалы не сшибло.
- Аэродинамика?
- Что?.. Я же говорю, чтобы ветром не сши-б-ло! Не понимаю я тебя, смертная.
- Чего непонятного-то? – немного обиделась Алиса, - Слово есть такое «аэродинамика». Это как раз то, что ты мне описал. Учился бы, пока я ... жива.
- Хек, - только и выдал Астутус, и пошел к Стирогу. Он попытался взобраться на его спину, но зверь не пустил его. Он что-то прорычал и устремился к девочке, стоящей неподалеку.
- Залезай, - проскрипел он каким-то не знакомым голосом. Где же привычный бас, где легкое шипение? Видать, голос тоже изменился вместе с телом. Виной тому, наверно, обилие мышц вокруг шеи. Они, наверное, сдавливают гортань? Алисе некогда было углубляться в размышления, потому она покорно послушалась Стирога и взобралась на его маслянистую спину, к удивлению отметив, что с нее не соскальзывает. Зверь подстраховал душу, пока та взбиралась. Краем глаза девочка заметила обиженную физиономию Астутуса. Бедолага наверно привык уже к путешествиям на спине громадного исполина. Но, «Власть меняется», как говорилось в одном стареньком советском фильме. Ну, ничего, переживет как-нибудь.
Подъем был довольно тяжелым ... для Астутуса, которому пришлось подниматься самостоятельно. Алиса же была безмерно рада услужливости нового товарища. У Стирога отлично получалось карабкаться по скалам. Недюжая сила и цепкие когтистые лапы помогали. Бабуин чуть не сорвался в низ, но Алисе удалось поймать его за шерсть на загривке в самый последний момент. Астутус взвизгнул от боли, но крепко вцепился в скалу и даже кивнул девочке в знак благодарности. Все-таки был в этом торгаше стержень. Не стал седовласый ныть на злодейку судьбу, лишившую его покорного слуги и «коня-скалолаза», стойко встретил трудности и практически не отставал от товарищей. Для его комплекции, Астутус оказался на удивление проворным и гибким. Сходство с обезьяной? Да, наверное. Алисе даже подумалось, уж ни его ли предки сидят в зоопарках и джунглях смертного мира?
Из размышлений девочку вывел незнакомый мужской голос.
- Может помочь? – спросил кто-то с вершины скалы, - Я вас тут уже час дожидаюсь, холодно же! Давайте хоть веревку сброшу?
Астутус остановился и притих. Он прижался к скале, находясь почти у самой вершины. Алиса видела, как напрягаются мышцы на его коротеньких мохнатых лапах. Рывок! И вот уже бабуин сражается с кем-то за выступом вне зоны видимости своих товарищей. Крики, брань, шум ударов. Мужчина матерится по-русски, смеется, пытается успокоить нежданного соперника.
- Я полагаю, что ты свой?.. Да погоди ты!.. Нет-нет-нет, положи валун!.. Идиот, ты же чуть не скинул его на друзей!.. Ну, устал уже? Нет?.. Ива! Давай быстрей уж поднимайся! Я сейчас мохнатого выкину нафиг!
Срединный мир. Горы Аркерии. Безвременье
Бывший полицейский порядком замерз, дожидаясь появления навязанных ему Лукирием спутников. Однако, тот факт, что их путешествие связано с необходимым ему артефактом – Медальоном Времени, стоил того, чтобы немного померзнуть. В конце концов, Егоры было не привыкать подолгу стоять на морозе. Ему вспомнились девяностые, когда он, движимый жаждой наживы, на волне всеобщего предпринимательства целыми днями стоял на заснеженной улице рынка и торговал видеокассетами. Закона о пиратстве тогда еще не придумали, а покупка самописной кассеты с фильмом была чутли не единственной возможностью посмотреть, что творится «за бугром». Сталлоне, Жан-Клод Ван Дам и Арнольд Шварценеггер были лучшими друзьями тогдашнего, изъеденного и замученного «кнутом и пряником девяностых» видео-обывателя. Душа рвалась к романтике, свободе слова и демократии. В ответ же, росла преступность, коррупция, которая в прочем всегда была, и беззаконие. Бизнесмены мечтали о «шестисотом», влиянии и власти, и Егор не был исключением. Однако не сложилось его бизнес-будущее. После выведения на рынок исключительно лицензионной продукции, не удалось ухватиться за «веточку» и продолжить свой деловой рост в этой или какой-нибудь другой сфере бизнеса. Да еще разношерстные бандиты все время норовили обчистить и без того не набитые дензнаками карманы. А еще был Булат. Весьма авторитетная по тем временам личность – смотрящий. Выше в городке было лишь солнце. Стоило Егору совсем немного проявить себя на милицейской службе, как Сергей Юрьевич тут же пожелал нанять зеленого оперативника на свою теневую службу. И снова решающую роль в судьбе Егора сыграла неутолимая «жажда». Не проявив себя должным образом в бизнесе и не желая становиться бандитом - хоть и звали, спортсмены тогда были в цене, особенно боксеры, как Митрофанов, с талантом – вариант «теневого влияния» его вполне устроил. Осторожность позволила спокойно работать, а принципы, которыми Егор не обделял себя, не давали завязнуть во всем этом дерьме слишком глубоко. Если по бандиту очень сильно плакала тюрьма, опер старался ее успокоить, отправив оборзевшего братка за решетку, невзирая на просьбу Булата. Тем, собственно, он и понравился Сергею Юрьевичу. Тот даже стал говорить с ним на «Вы» и называть по имени и отчеству. А братва уважительно называла Егора, Кремнем, зная, что сам Булат к нему относится с уважением и прислушивается к его мнению. Правда, однажды терпение Сергея Юрьевича подошло к концу, и он таки заставил вольного мента поступиться со своими принципами. Разговор был долгий и тяжелый. Смотрящий почти сломал Егора, практически растер его самомнение и волю в порошок. Речь шла о брате Булата, Махорке, которого взяли с поличным на рейдерском налете на кирпичный завод и чуть е убили в перестрелке. Махорка пошел на дело, не посоветовавшись со старшим братом. Он был молод и горяч, не терпел авторитетов, желая проявить себя в одиночку. Естественно, без должной поддержки со стороны братков и милиции, его попытка была обречена на провал. Егора тогда чуть не посадили из-за этого гада, который все равно, спустя год с небольшим, был зарезан в притоне какой-то обнариной проституткой. Идиот. Булат тогда тоже сильно подставился из-за нерадивого братца. Просто знал, что с его выпендрежами на зоне считаться не стали бы. Или на перо бы посалили или ... и того хуже. Говорили бы потом, что брат у Булата «петух» - для обоих сторон, крайне неприятная новость. Егору пришлось очень сильно постараться, и у него получилось! Но, какой ценой? Потом еще долго восстанавливать собственную самооценку пришлось, не говоря уж об угрызениях совести, и по сей день терзающих его сердце. Вместо Махорки на зону отправили «куклу» - ни в чем еще не повинного молодого бандита, талантливого борца, ходящего под одной из небольших группировок, крышующей местный крытый рынок. Поймали, скрутили, приписали рейдерство, обозвали бандитом по кличке Махорка и снарядили в дальнюю дорогу. Казалось, есть ли повод для угрызений? Ведь не пекаря посадили, а бандита. Да только, знал Егор того паренька. Вместе на спортивные сборы ездили, практически в одной компании общались. Не друзья, просто знакомые, но ... все равно было как-то не по себе. Хороший парень был, веселый. В тюрьме убили. Заехал авторитету по зубам, пока спал, зарезали ... суки ...
Наконец, Егор услышал, что кто-то лезет к нему по скале, бурчание, женский голос. Должно быть, это и есть Ива со своими спутниками? Когда голоса и шум стали совсем близко, Стренус решился окликнуть их.