— Почему же? — Регулуса явно задело его категоричное высказывание. — Сол Крокер посвятил свою карьеру изучению хроноворотов и пришёл к выводу, что перемещение с их помощью возможно, но на непродолжительный период и с величайшей осторожностью, чтобы случайно не изменить ход событий.
— Поэтому и бесполезная, — гнул своё Снейп. — Зачем перемещаться во времени, если ты ничего не в силах исправить?
— Чтобы наблюдать, изучать, исследовать.
— Созерцание ради созерцания.
— Погодите-ка, — перебил Сириус. — Если я случайно задену стол и разобью мою любимую чашку с «Уимбурнскими Осами», воспользуюсь этой вашей секретной штукой, вернусь в прошлое и спрячу свою чашку от себя самого будущего в шкаф, разве это не спасёт её от моей неуклюжести?
— Но если чашка не разобьётся, то что заставит тебя воспользоваться хроноворотом, Блэк? — с развлечением в голосе спросил Снейп. — А если ты не воспользуешься хроноворотом, то кто переставит чашку?
— Так значит, — осмысливая его слова, протянул Сириус, — лежать моим «Осам» расколотыми?
Регулус тяжко вздохнул.
— Каждое действие подразумевает отрицание самого себя. Это временной парадокс. Избежать его можно, предположив, что прошлое изменить вообще нельзя, поскольку, что бы ты ни делал в нём, ты не сможешь изменить настоящее, потому что его последствия уже ощущаются. Что-то помешает тебе переставить чашку.
— Или ты создашь альтернативную линию времени, в которой чашка никогда не стояла на столе, — добавил Снейп. — Она всегда была в шкафу.
— Нет, — Регулус включил зануду на полную мощность. — Это не было доказано! Нельзя повреждать само время и нарушать его законы. Официально на сегодняшний день все эксперименты заморожены. Последний опыт над временем ставила Элоиз Минтамбл. Она оказалась в ловушке на пять дней в тысяча четыреста втором году. Когда невыразимцы смогли её вернуть, она постарела на несколько сотен лет, а вторник после её возвращения длился двое с половиной суток! Это катастрофа!
Сириус никакой катастрофы не видел и благополучно прослушал все предостережения. Мародёрам бы пригодилась такая волшебная вещица.
— Так можно все экзамены Ж.А.Б.А. сдать на «Превосходно»! — Сириус с азартом пихнул Регулуса в плечо. — Сначала посмотрел билет, потом — раз — метнулся назад на пару дней и рассказал самому себе, какие вопросы надо вызубрить! Ты бы с ума сошёл от счастья, братишка!
— Ты такой бестолковый, Сириус, — сказал тот, покачав головой. — Да, я бы с ума сошёл уже от того, что увидел бы самого себя! Можно только наблюдать! Не вмешиваясь, понимаешь? Иначе разразится…
— Да-а, да, — загробным голосом произнёс Бродяга. — Земля разверзнется по экватору, с неба посыплется саранча, а мама найдёт тебе в жёны магглорождённую. Ты скучный тип.
— И поэтому я проживу дольше.
— Ха-ха, — мрачно отозвался Сириус. — Что наша жизнь без риска? Попробовал бы разок.
— Я и так рискую: мне приходится каждый день употреблять овсянку, которая старше моей палочки.
— Сегодня у нас лягушки.
— Тьфу!
*
Прослонявшись без дела большую часть суток и переслушав все пластинки в комнате отдыха, Сириус решил заняться страшным занятием — чтением. Должно же было найтись в этом доме хоть что-то на человеческом языке. Может, Регулус что посоветует ему с ходу. Он облюбовал одну из трёх спален наверху, и, когда Сириус заглянул туда, брат лишь поджал губы.
— Рег, поговори со мной, — заканючил Сириус. — Я же помру от скуки. Она грызёт меня. Ты безжалостен — оставил меня внизу со Снейпом. Он там что-то готовит. Вонь стоит на всём этаже.
— Ты можешь представить эльфов, кующих волшебные мечи и доспехи, украшенные письменами? — в лоб спросил Регулус, оставшись глух к его жалобам на однокурсника. — А гоблинов — в качестве склонных к вандализму малограмотных разбойников?
— Шутишь, что ли?
— Нет, я серьёзно. Поразительная книга, — он любовно погладил корешок толстенного тома.
Сириус упал на кровать рядом с братом.
— Все гоблины разбойники: дерут проценты за сохранность ячейки в своём банке. Папа всегда так говорил, но эльфы… — Бродяга закатился заливистым хохотом. — Прости, я только что представил Кричера в броне, стоящим у наковальни и бьющимся об неё лбом.
— Не обижай Кричера.
— Но его здесь нет. Кстати, ты бы попробовал его позвать — вдруг этот сморчок тебя услышит и в развевающемся плаще явится на выручку.
— Я пробовал, — нехотя признался Регулус.
Сириус прищёлкнул языком. Досадно.
— Эта книга маггловская, — сказал Регулус. — Я удивлён. Мама говорила, что магглы глупы, испорчены и ограничены, но это… Лунные руны, Сириус, представляешь? Их можно прочесть только в свете звёзд или луны. Это так красиво. А видящие камни… Они напоминают мне сквозные зеркала. Кольца, делающие тебя невидимыми… Маггл пишет о магии, и она не уступает нашей.
— Ты бы послушал их музыку или попробовал прокатиться на роликовой доске.
Регулус закатил глаза и неожиданно скривился, схватившись за левое предплечье.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Сириус. — Ты ранен?
— Нет, — сквозь зубы выдохнул брат, быстро спрятав руки за спину. — Всё в порядке!
— Ага, конечно, — не купился Сириус. — Давай посмотрю.
— Не надо.
Сириус попытался заглянуть ему за спину, но тот уклонился.
— Как в пять лет!
— Не трогай меня, пожалуйста, — в голосе послышались умоляющие нотки. Не может быть, что…
Сириус резко схватил Регулуса за локоть, дёрнул руку на себя и задрал рукав.
Клеймо. Чёрная уродливая змея шевелилась на коже его брата, выползая из черепа, раззявившего пасть. На неё было больно смотреть. Регулусу, казалось, — тоже. Он отвернулся. В груди Сириуса что-то зашевелилось, нечто невообразимое поднималось из глубины души, рвалось наружу, отчаянно ударяя о рёбра. Сердце. Его сердце готово было взорваться от ужаса. Он ослабил хватку, и Регулус почти тут же отдёрнул руку, натягивая ткань рубашки до запястья, стискивая в пальцах манжету. Ярость комом встала в горле и душила. Сириус издал страшный грудной звук, похожий на рык.
— Ты один из них!
У Регулуса хватало ума молчать, но его несчастное выражение лица от чего-то ещё больше подхлестнуло гнев Сириуса. Он с силой пихнул брата в грудь так, что тот едва удержался на кровати.
— Как ты мог? Чем ты думал? Служка на побегушках у Волдеморта! Тупоголовый слизняк!
— Сириус, я…
— Нет! Проклятье! Нет. Тебя больше нет, есть только метка! Он убивает невинных, слышишь? Твой обожаемый Лорд. Его цепные псы взорвали рог громамонта в маггловском квартале в прошлом месяце! И после этого… или… Погоди, ты тоже был среди них?!
— Нет! — воскликнул Регулус, ещё сильнее сжав запястье левой руки. — Меня там не было. Я не знал, клянусь! Я был в школе. Меня не вызывали. Я не думал…
— Ты жалок, — выплюнул Сириус, вскочив на ноги. А он-то беспокоился о нём, волновался…
В глазах Регулуса блеснули слёзы.
— Знаю, ты в бешенстве, и я не оправдываюсь. Я хотел сказать, но не так, не сейчас. Просто выслушай меня, пожалуйста…
Сириус провёл ладонью по лицу. Его мозг кипел.
— Когда? Когда это случилось?! Это Белла, да? Хотя нет! И знать не желаю! К чёрту. Делай, что хочешь. Поверить не могу, что мы одной крови. Ты…
— Скажи это! — воинственно потребовал Регулус с окаменевшим лицом.
— Ты больше не брат мне.
— Не брат? Не брат?! А что ты хотел? — взвился Регулус, на глазах теряя спокойствие. — Не желаешь знать меня, да? Как удобно, Сириус, — прошипел он. — Ты никогда не хотел ничего слышать и видеть, поэтому и удрал к Поттерам, — Регулус рванул рукав, обнажая метку. — На вот — посмотри теперь! Любуйся!
— Я ухожу.
Сириус взялся за дверную ручку. Казалось, он мог расплавить её касанием. Он весь горел. Его трясло.
— Я всегда был один, — прошептал Регулус, но Сириус услышал, точно голос был набатом. — Ты и не был мне братом.
«Заткнись! Заткнись! Заткнись!»
Сириус молниеносно обернулся.