— Я сбегаю! — вызвался Сириус, с облегчением передав ему ведро, тяжесть которого оттягивала руку.
— И черпак не забудь! — крикнул Северус ему вслед.
В доме было тихо. Без пятнадцати двенадцать. Блэк взбежал на второй этаж и застыл посреди коридора. На ковре виднелись большие собачьи следы. Совсем свежие. Это озадачивало. Сириус уже забыл о них, но… Похоже, в доме всё-таки был пёс. Грим? Почему он не показывался? Нет, это, конечно, хорошо, что Сириус его не встретил. Увидеть грима — дурной знак. Впрочем… Сириус мотнул головой. Он собирался переписать судьбу запертых в доме друзей, а это значит, что знаки Фортуны ему нипочём.
Когда он выбрался из лаборатории и спустился на первый этаж, держа под мышкой котелок, куда засунул горелку, ступку и доску для нарезки, то вспомнил о черпаке. Сириус ругнулся. В тот же миг где-то наверху раздались голоса. Время пришло. Проклятая шкатулка сработала.
Бродяга поставил котёл на нижней ступеньке, превратился в пса и припустил обратно к лаборатории. Теперь она выглядела привычно опустошённой. Сириус обхватил зубами рукоять черпака, лежащего на краю стола, и выскочил обратно в коридор. Так бы он и понёс свою ношу Снейпу, но чуть выше уровня глаз низ гобелена странно трепыхнулся, словно от сквозняка. Сириус положил утварь на пол и приблизился к нему, аккуратно поднырнул под тяжёлую ткань и привстал на задние лапы, нажав на стену. Она поддалась и пришла в движение. Из появившегося проёма повеяло ветром. Ветхая деревянная лестница вела наверх от порога, на котором стоял Сириус, и терялась во мраке.
Бродяга раздул ноздри и глубоко вдохнул. По крайней мере, мертвечиной не пахло. Он пощупал ступеньку лапой. Не хотелось провалиться или застрять здесь на веки вечные. Термиты постарались на славу. Каждый шаг представлялся Сириусу проходом по доске над кишащим акулами морем. Всё скрипело и ходило ходуном. Ещё одна дверь — из-под неё беспощадно дуло. Сириус пихнул старый засов, и тот рассыпался в труху. Блэк ввалился внутрь небольшого светлого помещения с огромными окнами и большим стеклянным плафоном. Флигель! От радости Сириус гавкнул. Этой ночью ему не придётся ютиться в подвале! Он хотел сообщить о находке Рите и Северусу, но не мог отказать себе в удовольствии хотя бы краешком глаза взглянуть на живых Питера и Рега, на Эмс и даже на пустозвона Гилдероя. Ведь Снейп ни за что не позволит ему к ним приблизиться.
Он прокрался наверх и остановился в нескольких шагах от двери, поведя ушами, прислушиваясь.
— А ты мне рот не затыкай. Маме иди пожалуйся.
Собственный голос, наполненный злобой, пригвоздил его к полу. Сириуса затопило чувство стыда. Там за дверями зала был он сам, кипящий от раздражения, старательно отмахивающийся от первых звоночков паники.
— У кого-нибудь здесь есть палочка? — спросила Скитер. — Попробуйте починить мою. У меня ещё и каблук сломался. Что за дурацкий день!
— Нет тут ничего ни у кого!
— Мы не в Хогвартсе, — а вот и Вэнс. Бродяга соскучился по её рассудительному тону. В груди защемило. Он вернулся в человеческий облик. Страшно захотелось ворваться в зал и встряхнуть самого себя — дурака, который храбрился перед всеми и пускал пыль в глаза. Тупица. Да, так нынешний Сириус и решил его впредь называть.
Когда ему на плечо легла рука, Сириус подпрыгнул от ужаса, но то была всего лишь всклокоченная Рита. Она посмотрела на двери зала и печально улыбнулась.
— Я тоже хотела послушать, вот и прилетела. Жаль, что напугала.
— Не напугала, — прошептал Сириус.
— Врунишка. Пора уходить.
Она права. Скоро двери откроются и тот — глупый, надменный — Сириус, предложит остальным осмотреть дом. Однако ноги не слушались — как приклеились любимым маминым заклятьем. Сириус жадно прислушивался и хмыкал, когда до ушей долетали собственные колючие слова, брошенные Снейпу или ни в чём неповинной Эмс.
— Пойдём, пока Северус не научился насылать беспалочковые проклятья.
— Лучше бы он аппарировать без палочки научился, — проговорил Сириус. — Или вызывать Патронуса. Было бы кстати.
Снейп действительно был крайне недоволен промедлением, но Сириус уже знал, чем загладить свою вину. Он тут же рассказал Рите и Северусу о флигеле и повёл их к гобелену.
Работать во флигеле будет куда приятнее, чем в тесном и сыром подвальном помещении, несмотря на статую грозного мужика с бакенбардами верхом на крылатом коне, которая занимала непозволительно много места для такой каморки.
— Лорд Визерс, (1) — уважительно сказал Снейп, едва взглянув на каменного волшебника.
Сириусу имя показалось смутно знакомым.
— Это кто-то связанный с квиддичем, да?
— Это английский магозоолог, Блэк, — словно первокурснику объяснил Снейп. — Известен тем, что разводил крылатых лошадей. Не всё на свете сводится к твоему любимому дикому спорту.
Сириус насупился и сделал мысленную пометку расспросить насчёт этого мужика на коне у Джеймса, когда они все вернутся в Хогвартс.
Теперь у них был стол, древняя софа и подставка для цветов, на которой Северус разложил ингредиенты. Он прихватил с кухни два табурета и нож. Сириус всё ждал похвалы — не каждый день он находил подходящее местечко для тайного убежища, но не тут-то было. Снейп не торопился расточать благодарности. От скуки Сириус провёл ревизию полок посудного шкафа, опасно накренившегося на трёх ножках, и откопал в его недрах странной формы кулёк. Он развернул его и обнаружил гнездо чёртовых докси! Взрослая особь выпорхнула из него и вцепилась Сириусу в волосы, в то время как взволнованные вторжением в жилище личинки посыпались ему на ботинки.
— Проклятье! — Сириус швырнул гнездо на пол и взвыл, когда докси умудрился вырвать клок волос.
— Я сейчас! — Рита взмахнула метлой и точным выпадом отправила крылатого паразита в нокаут.
Топая ногами, чтобы сбросить и уничтожить личинок, Сириус с усмешкой посмотрел на Скитер.
— Тебе бы биту, букашка, и ты станешь лучшим загонщиком в стране! Кручёный удар на загляденье!
— Спасибо за похвалу, малыш, но меня ждёт блестящая карьера в другой области.
— А как же запасной аэродром?
Рита отложила метлу и стряхнула с рукава Сириуса сухое крылышко докси.
— Нет никаких запасных аэродромов, плана «Б»… Я всегда мечтала стать журналистом! Я поставила на это всё!
— Ва-банк?
— Всё или ничего.
Сириус рассмеялся.
— Это мне понятно, хотя я предпочитаю иметь внезапные козыри в рукаве. К слову: я лучше всех на факультете играю в карты.
— Не люблю взрывные карты, — поморщилась Рита. — А вот колдовская рулетка мне по душе. Колесо Фортуны!
— Тысяча галлеонов на чёрное!
— Больше азарта, Блэк. Все ставки на зеро! Зелёный — мой цвет!
— Спускайтесь на землю грешную. К утру мы должны придумать, как будем спасать Локхарта, — вклинился Северус. — А до тех пор вы мои рабы, а рабы не должны тратить время попусту. Не стой столбом, Блэк! Мандрагора сама себя не нашинкует.
— А что делать мне?
— Женским рукам я готов доверить корень асфоделя. Бери ступку, Рита, и начинай толочь, а я займусь полынью и бобами. Их надо давить, а не резать…
— А вот в учебнике было написано…
— Ты же ничего не помнишь из курса зельеварения, Блэк. Дави.
При других обстоятельствах Сириус бы красочно расписал, куда идти брюзге Снейпу с его указаниями и замашками диктатора, но в этот дьявольский понедельник ему оставалось подчиниться, взять нож, сесть на табурет и начать крошить корявые тельца мандрагор. Их было всего три, но кожица на их клубнях была толщиной с палец. Сириусу казалось, что он возится с ними целую вечность. Он периодически поглядывал на часы брата и вздыхал, прислушиваясь. Без толку. Сюда не доносилось ни единого звука из дома.
Рита заметно халтурила. Когда Северус отрывался от котла и подозрительно косился на неё, Скитер сдувала прядь волос с глаз и толкла быстрее.
Глядя на руки, покрытые липким соком, словно чёрной запёкшейся кровью, стягивающей кожу на костяшках пальцев, Сириус мысленно прикидывал, что происходило за пределами флигеля. Скорее всего, ребята уже обнаружили тело Зобраста в кабинете и потянулись на кухню. Бродяга хотел спросить Снейпа, как им самим теперь быть с едой, но внезапно раздался душераздирающий крик. Рита выронила пестик, а Сириус промахнулся ножом и обрезал палец. Он хорошо помнил этот пробирающий морозом звук. Сейчас где-то в доме другой Сириус больно шмякнулся на лестнице. Поясница тоже, видимо, помнила его эпичное падение и слегка заныла.