За мрачными думами Сириус не заметил, как быстро пролетело время. Он опомнился лишь тогда, когда на этаже разлилась знакомая музыка — его двойник — Тупица — поставил пластинку в комнате отдыха. Кретин. Чем он занимался вместо того, чтобы пытаться отсюда выбраться? На кого рассчитывал? Они здесь одни, запертые в склепе мертвеца.
Из-за шторы вынырнула докси. Воскресла из мёртвых или это уже другая? Вот уж кому жилось в местной грязище припеваючи. Сириус схватил её за крыло и выставил брыкающееся создание в щель между стеклом и оконной рамой, затем заткнул щель мятой бумагой. Докси, безмозглая тварь, застучала по стеклу кулачками — рвалась в тепло, в дом.
— Убирайся отсюда, — прошептал Сириус, отворачиваясь. — Лети, пока можешь.
*
С рассветом поиски Эммелины возобновились. Тупица носился по этажам особняка, хлопал дверями и много ругался. Покидать стены флигеля было рискованно, но сидеть сложа руки не пришлось. Снейп нашёл в углу за софой ещё одно гнездо докси. Рита, прекрасно проведшая в их компании две ночи, теперь яростно настаивала на уничтожении паразитов, иначе она глаз не сомкнёт, зная, что кучка домашних вредителей шебаршится неподалёку.
— Чувствую себя извергом, — поделился Сириус, накрыв чуть было не ускользнувшего докси пустой чашкой. — Как будто я разоряю гнездо птицы-гром.
— Птицы-гром вымерли, — сказал Снейп, припечатав ещё одного паразита ковшиком. — А эти твари крайне живучи. Их яйца переносят холод, при котором ты бы уже превратился в ледышку.
— Но здорово взрываются на солнце, — подхватил Сириус — эксперт в том, что касалось пиротехнических трюков Мародёров.
— А если одна из них тебя укусит, — гнул своё Северус, — тебе придётся переселиться отсюда в туалет. Это в лучшем случае.
— А в худшем?
Снейп удивлённо посмотрел на Блэка.
— В худшем — проваляешься без сознания несколько часов. Их яд токсичен, хоть и не смертелен.
Сириус улыбнулся и погладил дно перевёрнутой чашки. Она завибрировала. Раздался глухой злобный писк. Докси, пойманный Блэком, негодовал и бился о керамические стенки.
— Я тут подумал: почему бы нам не испечь печенье?
Рита выронила тряпку, которой протирала подоконник.
— Всё. Спятил.
— Я слышал, кулинария расслабляет, — сказал Сириус, подмигнув ей. — Овсяное печенье с ядом докси. Питер точно не сможет устоять от такого изысканного угощения. Одна штучка, и он думать забудет о походе завтра в теплицу.
*
Иногда Сириус ловил себя на странном ощущении — как будто в голове без передышки тикали часы. Но в такие моменты ему нравилось думать, что главная причина была одна: хроноворот, что висел на шее. Они стали единым целым. Вот его главный сообщник, соратник и компаньон, его ключ к спасению.
Сириус сидел на площадке второго этажа, поставив ноги на ступеньку лестницы и бездумно изучал узоры каменной кладки стены, потёртости и сколы.
Отец говорил, что дома волшебников обладают особой магией, они умеют любить и ненавидеть, даже мыслить — не как люди, конечно, а скорее, как примитивные животные, например, крильмары. Или глизни. Или садовые гномы. Гнома поймать легко — поставь резиновый сапог в траву и отойди. Садовый паразит обязательно туда заберётся, просто не сможет устоять, даже если был пойман таким же образом пять раз до этого. На что надеется безмозглый гном, забираясь в сапог? Он хочет найти укрытие и устроиться там, как в норке, а его поднимают и вытряхивают в каком-нибудь пустыре. А ещё частенько раскручивают, чтобы вызвать головокружение и дезориентировать. Удар, бросок. Гном шмякается о землю. Наверное, ему больно. Он один во враждебном мире. Что он испытывает? Страх? Наверное. Но ещё есть она — злость! Жуткая, грызущая нутро злоба.
Вот и этот дом. Годами он простаивал, зарастая плесенью и пылью, снося покусывания термитов и возню докси, запустение, разрушение… И вдруг появляются они — семеро ребят, которые топчут его ковры, сдирают обои, ломают мебель, шумят, кричат, хлопают дверями, смеются над его хозяином. Кто бы стал терпеть такое молча?
Сириус провёл пальцем по стыку между камнями, погладил бороздку. Сейчас дом притих. Может, ему тоже нужен отдых? Или он готовился к следующему шагу. Или музыка, которую Регулус играл на рояле, успокаивала его. Вроде бы, некоторых тварей усмиряют спокойной мелодией: церберов и драконов. Сириусу было легче списать всё происходящее здесь на чью-то враждебность, зловещую осмысленность, чем на непобедимый рок.
Сириус не хотел спать. Это было странно, если вспомнить, сколько раз ему удалось нормально вздремнуть за последние часы. Видимо, сказывался адреналин в крови. Или он надышался испарениями. Во флигеле все окна запотели. Сириус дивился стойкости Снейпа. Тот вообще почти не отдыхал. Человек ли он? Вдруг он уже призрак. Вдруг они все стали призраками…
Он посидел ещё немного, наслаждаясь отзвуками голосов из гостиной. Последний аккорд. Ножки стула царапнули по полу. На Гриммо бы такого не произошло. Кричер обклеил все ножки у мебели войлоком, папа ходил в мягких тапочках, а все остальные — на цыпочках, чтобы не тревожить миссис Блэк во время очередного приступа мигрени.
В холле раздались шаги. Сириус поднялся и коснулся рубашки на груди. Хроноворот откликнулся едва различимым шуршанием волшебного песка, перекатывающегося за стеклянными стенками часиков. Блэк отошёл вглубь коридора, безошибочно распознавая по топоту ног их обладателей. Сегодня наверху ночевали Рита, Питер и тот — глупый — Сириус. Регулус и Снейп остались внизу. Дежурить решили по двое.
Сириус подождал около десяти минут и направился в спальню к Хвосту, даже постучал для приличия.
— Войдите, — тихо откликнулся Питер.
Когда Сириус открыл дверь, то увидел спину друга, сидящего на кровати. Питер что-то быстро вытирал с лица.
— Пит… ты что — плакал?
— Вот ещё! — Хвост переставил свечу, которую взял наверх, ещё дальше, чтобы Сириус не мог разглядеть его покрасневшие глаза.
Блэк присел на край кровати. Нужно было как-то приободрить Пита, но откуда взять слова поддержки? Любые утешения прозвучат глупо. Пошутить? Сейчас Питу нужны его шутки как собаке пятая нога.
Сириус редко бывал в этой комнате, но сейчас у него нашлось время осмотреть её как следует. Определённо, когда-то помещение было женской спальней. Тут ещё остались следы пребывания хозяйки: шарф, перекинутый через дверцу шкафа, шкатулка с побрякушками на столике, ваза с легкомысленным цветочным узором и пара книг на полке тумбочки, к которым бы не притронулся в своём уме ни один парень. Первая называлась «Невеста единорога», а вторая «Искушение дракона» от Фифи ЛаФолл. Чутьё подсказывало, что речь в ней шла не о хорошей отбивной из телятины. Очевидно, всё это добро некогда принадлежало супруге Зобраста, но тому не хватило смелости избавиться от её вещей.
Сириус взглянул в окно. Среди мешанины облаков едва-едва проглядывали редкие звёздочки.
— Слушай, Пит, а чего это ты записался на астрономию?
Хвост обернулся, удивлённый вопросом.
— Наверное, у нас это семейное — любовь к космосу. Моя мама астроном, у нас весь дом завален звёздными картами… Я хотел бы поступить в астрономическое общество волшебников после выпуска из Хогвартса.
Сириус впервые об этом слышал. Хотя чего греха таить, его никогда и не интересовали планы Пита на будущее. Он не знал, чем занимались его родители, о чём Хвост мечтал. Сириусу казалось, что у их неразлучной четвёрки общие мечты — его мечты. Наивное заблуждение. Джеймс хотел семью, хотел учить сына полётам на метле и помочь Лили войти в клуб британских зельеваров. Её мечты стали его мечтами. Ремус был одержим идеей найти лекарство от ликантропии. Его разработкой в Мунго занимался Нотт — его дочку когда-то пророчили Сириусу в жёны. Тот ещё подарочек. А Пит, оказывается, хотел стать астрономом. Сириус спросил себя: чего жаждал он сам? Мысли в голове тревожно заворочались.