Взгляды встретились. Сириус медленно положил бинты на ковёр — так какой-нибудь барыга в Лютном кладёт на пол контрабандный товар, когда оказывается под прицелом палочки аврора. Регулус всё ещё не двигался. Ни жив ни мёртв. Проклятье!
Сириус катнул носом один рулончик бинтов по направлению к нему, а второй зубами положил в ботинок, схватил обувь за шнурки и дал дёру. От стресса, шока и ещё не пойми чего он забежал в первую попавшуюся открытую дверь. Спальня Питера! Сириус закрылся в ней, зашарив глазами по комнате. Сейчас Регулус поднимет крик. Все сбегутся, и ему конец. Один, два, три… Вроде тихо. Может, Рег прикусил язык от ужаса?
Сириус мотнул головой. Было бы весьма кстати отыскать тут ещё одну тайную комнатёнку. Подойдёт даже секретный шкафчик для заначки алкоголя. Сириус подпёр дверь стулом и начал судорожно обыскивать помещение на предмет запасного пути отхода. В ящике прикроватной тумбочки его ждал тюбик с лечебной мазью. Полный тюбик! Какова вероятность, что это не та мазь, которую Регулус вскоре отыщет на кухне? Сириус засунул лекарство в задний карман брюк и всерьёз задумался о бегстве через окно, когда понял, что в дверь до сих пор никто не ломится. Даже обидно.
Он обулся и осторожно выглянул из спальни. Коридор был пуст. Регулус ушёл, прихватив с собой катушку бинтов, которой с ним поделился Сириус. И ничего. Если задуматься, Рег тогда и словом не обмолвился, что бинт дал ему чёрный пёс, стащивший чьи-то ботинки.
— Мой брат страшный человек, — пробормотал Сириус. Вообще, все эти так называемые «благородные» волшебники себе на уме — крайне опасные люди, потому что они не только циничные и заносчивые, но и хорошо образованные. В переговоры с ними лучше не вступать — перегрызут горло одним махом. Хуже только дипломаты. Недаром Люциуса Малфоя Абраксас в отдел по международным связям пристроил. Регулусу светило попасть туда же.
Сириус вздохнул и пошёл к Снейпу.
В течение следующего часа Блэк, следуя инструкциям Северуса, помогал тому справиться с кровотечением. К счастью, порез был не так страшен, как казалось на первый взгляд.
— Как я не заметил, что ты ранен, когда мы были в лабиринте? — сказал Сириус, закончив играть в целителя.
— Я бы удивился, если бы ты заметил. Мы едва ноги унесли. Я напоролся на какой-то сук, пока спешил к вам.
Сириус закрутил тюбик, в котором мази осталось ровно наполовину.
— А что это так бахнуло, когда смеркут нависал над прошлым мной?
— Яйца докси. Тут завалялось немного уцелевших. Я их поджёг и бросил в клубок дьявольских силков.
Сириус расхохотался.
— Здорово придумано! Мы надрали смеркутам задницы, если те у них имеются!
— Это очень сомнительно. Им не нужны задницы — они не могут сидеть, иначе их плащи помнутся.
— Я поражён, — со смешком сказал Сириус. — Мне удалось привить тебе частичку остроумия.
— Чтобы шутить, как ты, особо острого ума не надо, — парировал Северус, опустив голову на подушку. — Плохому быстро учишься.
Сириус понял, что практически назвал Снейпа нормальным парнем. Он подумает об этом потом — в понедельник и желательно в сотне миль отсюда.
— А теперь я пойду и как-нибудь всуну на кухонную полку остатки мази.
— Угу, — мрачно отозвался Северус.
— Регулус говорил тебе, что видел в доме пса с ботинками в зубах?
Судя по совиному взгляду Снейпа, Рег ни о чём таком не рассказывал. Слабость накрыла его, и вскоре Снейп закрыл глаза и засопел. Сириус прислушался, определяя частоту дыхания. Колдомедик из него аховый, но он столько раз бывал в Больничном крыле и видел, как работает мадам Помфри, что кое в чём разбирался. Скудные знания лучше, чем ничего.
========== Глава 13. Опять суббота ==========
«Братец Жак, братец Жак,
Спишь ли ты? Спишь ли ты?
Звенит заутреня! Звенит заутреня!»
— «Братец Жак»
Сириус наблюдал за самим собой прошлым, копошащимся возле водоёма. После нескольких безуспешных попыток поймать лягушку тому всё же удалось схватить амфибию, не рассчитавшую длину прыжка. Теперь Тупица держал лягушку на вытянутой руке, зажав лапку земноводного между большим и указательным пальцами.
— Рег, иди сюда, что покажу! — как в детстве. Не хватало только выпустить лягушку, когда младший брат приблизится и поднимет дикий крик. Иногда Сириус винил себя в том, что Регулус вырос таким нервным и брезгливым. Так пятилетний Рег не оценил когда-то устроенный братом жабий хор, а семилетний — лягушачий суд, учинённый Сириусом у пруда в доме деда… Вот и шестнадцатилетний Регулус пришёл в ужас от идеи пообедать пойманной амфибией.
— Брось, французы вообще считают лягушачьи лапки деликатесом, — сказал ему Сириус. — Их подавали на юбилее у Розье.
— Мы не французы и не Розье.
— Просто ты не голодный! Ты только посмотри на неё и представь, что перед тобой трансфигурированная курочка. На вкус ты их даже не отличишь, — Тупица любовно покачал лягушку в ладонях и запел: — Frère Jacques, Frère Jacques! Dormez-vous? Dormez-vous? Sonnez les matines! Sonnez les matines!
— Дурак, — с улыбкой бросил Регулус, зашагав к дому.
— Ding, dang, dong. Ding, dang, dong. Я тебе поймаю пару штук, братец! Приготовим их в медовой глазури.
Сириус проследил за братом из окна. Нужен подходящий момент, чтобы переговорить с ним и дать ему напиток. Подлить в бокал? В тарелку? Как лучше?
— Лучше всего сказать Регулусу всё как есть, — посоветовал Снейп, подкравшись сзади.
Сириус вздрогнул от неожиданности, придержав раздражённый вздох.
— Ты мои мысли читаешь? Признавайся!
— Читаю, конечно. Поэтому я всегда знал, что ты та ещё бестолочь.
Сириус погладил циферблат наручных часов. Под подушечками пальцев трещинка в стекле казалась огромной, а посмотришь — едва заметна.
— Знаю, — вздохнул Северус. — Тебе страшно давать Регулусу зелье, потому что оно может по-настоящему его убить. Терять родного человека больно, очень больно. Кровь — не вода. Ты можешь презирать его, винить, ругаться с ним и порой искренне считать, что ненавидишь, но когда наступает тот миг, тот самый ваш последний миг… Все брошенные сгоряча слова, все эмоции испаряются, остаётся только… Директор обычно говорит, что это ноющее чувство — любовь. Она пробивается в груди, как росток продирается через брусчатку в стыке. Ты не хочешь её. Зачем тебе этот цветущий сорняк? Но он уже здесь, — Снейп приложил руку к груди. — Увы.
— Кто это был? — шёпотом спросил потрясённый Сириус. — Кого ты потерял?
— Отца, — чуть помедлив, ответил Северус. — Он был магглом, работал на заводе по производству канатов в бедном квартале Коукворта. Хотя в той части Манчестера и нет других районов. Быть магглом очень непросто, знаешь ли, Блэк. Отец однажды разозлился из-за срыва сроков с отправкой партии канатов в Ливерпуль, кричал, кричал. Потом как треснул по стене и сломал себе пару пальцев. Если бы этого не видел сосед, то мама могла бы вылечить его с помощью Эпискеи, но Статут же… да, Статут о секретности. Отцу пришлось наложить гипс. А с ним как работать? Ты, поди, и не знаешь, что это такое — сидеть на кухне, когда все шкафы пустые? Или ходить в гипсе. За семь лет ни разу не видел на твоей морде даже приличной царапины, не то что в бинтах, под которыми всё чешется, а почесать не можешь. Ходишь обмотанный несколько дней, словно личинка веретенницы…
— Говоришь так, будто и сам ходил в этом гипсе.
— Да уж, пришлось. Я тогда в маггловской школе подрался с Джеймсом Ридом. Нам было по восемь, и он обозвал мою мать ведьмой Клути. (1)
— Не везёт тебе на Джеймсов, — вполголоса заметил Сириус.