Выбрать главу

Но мне его не жаль. Боле того — я не прочь встретить еще парочку инквизиторов.

Тогда я понял значение слова "ненависть" — раньше этого не было, о нет. Была холодная расчетливая ярость или бурный гнев. Но ненависть… такая удушающая, дурманная, звериная, холодная, ядовитая… нет, её не описать. Но приятно было чувствовать хотя бы это — подозреваю, спустя какое-то время я перестану ощущать что-либо вообще.

Не заметил, как ускорил шаг — едва успел затормозить, когда услышал разговор. Голоса были знакомы: один — слишком знаком. Лаэли и Хоуп — в небольшой молельне. Дверь открыта, поэтому я слышу каждое слово.

— Лаэли, почему ты не хочешь покаяться?

— Мне не в чем каяться, Хоуп, — устало и грустно. — Почему ты мне не веришь?

— Отец Настоятель сказал, что ты ведьма, — уверенно, торжественно.

Тишина. Рукоять Раока холодила ладонь, но я не спешил.

— Хоуп… я не хочу умирать. Помоги мне.

— Нет, — шорох платья. — Это ты меня привела в монастырь, вернула веру в милосердного Бога. Ия говорю. Тебе, Лаэли, для твоего же блага — грех ведовства должен быть искуплен грехом. Я сама принесу первый факел — всё ради твоего блага.

Монахиня с клеймом прелюбодейки вышла из молельни, высоко подняв равнодушную голову.

— Прости им, ибо не ведают… — и вздох. У меня сжалось сердце — не знаю, что было больнее: давешний крик или эти отчаянные слова.

Унял биение глупой птицы в груди, вошел в молельню; едва на наступил на край балахона сидящей на полу узницы. Остановился. Жива… как будто до последней секунды боялся, что ошибся с Хроносом и перенес себя не туда.

— Дар? Наконец-то, — расслабилась, туго стянутые веревками руки обмякли. Я увидел — нет, понял — что она дрожит. Мелко, от пережитого страха.

Молча разрезал путы. Она ничего не сказал о пятнах на одежде, лишь спросила, не ранен ли я.

— Нет. А ты?

Как глупо. Никому не пришло в голову заговорить о том, что важнее всего — о Зеркалах.

— Я знала, что ты успеешь, — слабо улыбнулась, перекинула растрепанную косу через плечо. — И обязательно что-нибудь придумаешь.

Я нервно кивнул — как хорошо, что ты никогда не узнаешь, что я не успел.

ЛАЭЛИ

— Что это? — резко спросил Дар. Его голос был каким-то жестким, стянутым. Неужто волновался, статуй ты мой черномраморный.

Я была занята оттиранием засохшей крови с лица — еще в монастыре, когда меня швырнули в келью… нет, нет, не хочу вспоминать.

— Где? А, ты об этом.

Дроу со страхом — мне показалось — и еще каким-то странным, холодным чувством, прикоснулся кончиками пальцев к рубахе грешницы, прилипшей на спине, пропитанной сукровицей и — немного — кровью.

— Группа четвертая, резус отрицательный. Клеймо это… — я нервно рассмеялась. — Буква "М". Маг. Представляешь, как… как корову.

— Они пытали тебя? — всё так же жестко. Пугает. Может, на него так Зеркало повлияло?

— Что с тобой, Дар?

— Ответь.

— Н-нет. От меня даже признания не потребовали.

— Но почему тебя обвинили в ведовстве?

— Потому что.

Вот этого ты не узнаешь ни-ког-да. И я забуду, забуду о искаженных чертах лица Настоятеля. Об этом взгляде — да, спасибо Сессен, я знаю, что значат расширенные зрачки, скорое тяжелое дыхание у мужчины. Но священник!..

Даже для магички это чересчур. Стоило сыграть влюбленную дурочку — и я получила всю нужную информацию. Да, стрелы Амура не пригодились. "Любовь" не имеет ничего общего в простой похотью… Но игра зашла слишком далеко. И вот — на выбор: смерть на костре по обвинению в колдовстве или… бррр!

Я как-то сразу прониклась сочувствием к Эсмеральде. А Дарм'рисс кто — Феб? Нет, Феб — это Алхаст. Бог солнца. Дроу, похоже, досталась роль Квазимодо…

Вот такими хитрыми путями я пришла к хорошему настроению.

— Больно? — опять нежное касание.

— Ты не заболел? — хмыкнула, смерила друга взглядом. — Или надумал сам похоронить себя в монастыре и заглаживаешь грехи передо мной?

Губы темного эльфа дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но передумал.

— Я надежно скрыл Зеркало, восстановил голема и оставил его на Страже. Обратил процесс исчезновения магии — через какое-то время всё придет в норму.

— Хорошо, но как сейчас…?

— Не спрашивай.

Есть, сэр. Вернемся в МУМИ — устрою допрос с пристрастием. Почему это к тебе вернулась магическая сила, а ко мне — лишь жалкие крохи? Дискриминация по половому, расовому и возрастному признаку. Я буду жаловаться.

Прикрытые дровийской Мантией Отвлечения, мы вышли из Собора через маленький задний двор, и целеустремленно, как ошпаренные, помчались к Городской стене. Я еле поспевала за быстроногим спутником — что бы ни говорила, но руки затекли от веревки, голову ломило, а клеймо — навсегда запомню запах паленой кожи и эту боль — немилосердно саднило. И, кажется, снова начало кровоточить.

Короче говоря, если темный сейчас не остановится, то ему придется искать уже дорогу на кладбище. В одиночку, зато с тяжелой пятидесятикилограммовой ношей.

Выскочили за пределы города, ураганом "Катрина" прошлись по поляне, скрылись от внимательных взоров стражи под какими-то пасторальными кущами. Кенррет, молча, не сбавляя темпа, открыл портал. Отдал амулет МУМИ — мой, оставленный у него на хранение.

— Дар, мне нужно еще повидать Амура и остальных, сказать им…

— Обойдутся, — рявкнул спутник. Вот теперь я его узнаю. — Ныряй.

— А ты? — я запаниковала.

— Я… у меня дела.

Всё. Никуда не пойду, хоть отправляйте меня обратно на костер. Что с ним, с этим самоуверенным Архимагом? Неужели в глазах плещется что-то, похожее на чувства нормального существа?

— Лаэли, слушай внимательно. Мне нужно разобраться… кое с чем. Нет, не в Рраене. Ты не знаешь, где. И Алхаст не знает.

— Может, тогда скажешь?

Покачал головой.

— Меня не будет долго — очень долго. Не ждите.

— Что?..

Не успела я вякнуть ничего подходящего, как дроу вытолкнул меня из этого негостеприимного мира и закрыл портал.

Меня, ошарашенную, сбитую с толку, встретил родной Стоунхендж. Что делать? Использовать амулет, кинуться обратно и вытрясти из дроу всю душу… Но тут я покачнулась и едва не потеряла сознание. Тряпка!

Но, как себя не обзывай, моё слабое человеческое тело требовало сна и перевязки. Ладно, чертов Кенррет, разбирайся со своими делами, только возвращайся… побыстрей.

ДАРМ'РИСС

Этот день был богат на впечатления. Боль… очередная, тонкая, щемящая, невыносимая. Шагнуть вслед за ней, забыть обо всем, обнять и спрятать от окружающего мира, зарыться лицом в медно-рыжие волосы…

Портал закрылся.

— Готов? — Скупщик не дождался меня в городе, уже стоял за спиной. Он вернул себе тот облик, в котором впервые встретил меня. Точнее, пришел на Зов самоуверенного мага, решившего, что может всю жизнь балансировать на грани, играть с силами Хеля.

Деловой аккуратный костюм в полосочку, острые брови, нахальные разноцветные глаза — карий и голубой.

— К чему? — почему-то пришло желание построить из себя дурака. На самом деле, я уже принял решение. Забыл и о своем народе, и о долге перед Владыкой, да что там… обо всем демоновом Иггдрасиле. Так получилось, что жизнь одного человека оказалась дороже всех миров. Странно, правда?

— Твой договор… закрыт, — без улыбки пояснил Скупщик. — Пойдем. Или хочешь на прощание прочитать молитву?

Прощальную речь, полную изящных оборотов и непревзойденных эпитетов, я сочинить не успел. О чем и сообщил Скупщику.

Он протянул ладонь.

— Я просто коснусь твоего лба. С душой расставаться так просто… Больно не будет.