— Угу, спасибо. Ребята, а вы здесь давно?
— Да не очень. Но скоро надо будет вылезать, а то хватятся… Ты заходи, гостьей будешь.
— Угу, — разговаривать с набитым ртом неприлично, это я знаю.
— Пить будешь? — предложила девушка. — Если устала, то лучше амброзии. Мы чуть-чуть стащили сверху.
Она бросила многозначительный взгляд на крышку стола, протягивая ностальгический граненый стакан с густой опаловой жидкостью.
— Я думала, амброзия золотистая. Они что, разбавляют?
— Это амброзия Хеля. Редкая штука! Но эти же пузаны считают себя знатоками… А сами сейчас курицу от кролика не отличат.
— У кролика уши, — пробормотала я, трезвея. — Я меню не читала. Скажите, может, там и Порок Пророка найдется?
Они переглянулись, потом девушка протянула:
— Кажется, они это используют в качестве специй…
Запечатав граненый стакан заклятьем, я рванула на кухню, наступая на копыта гостям, неуклюже вопя извинения на семи языках.
— Эй, Борджиа-Медичи(1), как дела?
— Иди в Хель! — меня дружно приветствовали повара Адской кухни, тоже должники и рабы.
Ощупав подпаленные брови, я сделал вторую попытку достучаться до их черствых, как переваренные креветки, сердец:
— Мы уже там! Мне нужен Порок Пророка!
На меня вылился град… нет, не помоев. Скорее, их словесного эквивалента — но вместе с этим я получила долгожданную солонку с желтым порошком. Пахло корицей.
— Так вот ты какой, Порок Пророка, — пробормотала я…
Хаос удовлетворенно урчал внутри. Меня посетило неприятное ощущение, что весь это маскарад, игры с душой Дара были задуманы именно для того, чтобы мы могли найти ингредиенты для чертового философского камня…. Пешки, которым никогда не стать дамками?
ДАРМ'РИСС
Отец накрыл меня иллюзией человеческого облика, сделал ручкой и испарился. Я еще долю секунды собирался с духом, прежде чем войти в Изумрудную Скрижаль.
Владлен Николаевич прищурился, рассматривая меня, потом хлопнул в ладоши.
— О, так это наш юный друг големов! Дарм'рисс, а где же твоя красавица-чародейка?
— Мне и самому интересно. Она придет попозже.
— Чудесно. Тогда у тебя есть время пропустить со мной, — он подмигнул, — кружечку зеленого чая?
— Только об этом и мечтаю…
Что там Лаэли рассказывала про сумасшедшее чаепитие?
Пропев оду чаю, вкуса которого я не чувствовал, я заметил между делом:
— А я вас недавно пытался убить.
— Ну и как, получилось? — отозвался хозяин гостиницы, приподняв седые брови домиком.
— Да как сказать. На одну жизнь у вас теперь меньше.
— Ах, вот оно как…. - старый оборотень оставил чашку, посмотрел на меня, потом в потолок. Потом качнулся на стуле, и опять обратил взгляд на мою великолепную персону. — Я-то думал, ты умнее.
— Извините, так получилось.
— Продать свою душу получилось?
Он погрозил мне пальцем, потом положил локти на стол и навалился на них.
— Думаю — что в тебе странного? А ты, оказывается, контрактник(2). И что же ты здесь делаешь?
— В отпуске я.
Я тоже покачался на стуле, раздумывая, стоит ли открывать карты перед этим седоусым обаятельным чехом.
— Мне вернули душу до момента смерти. Так что лет сто могу замаливать грехи.
Скептическая ухмылка. Иногда мне кажется, что старые маги разучиваются улыбаться — остаётся только след от неё или некий суррогат.
— Маги вроде тебя, мой мальчик, замаливают грехи с бокалом вина в одно руке и белокурой негритянкой в другой.
— Почему — белокурой?
— Тебе под расцветку пойдет, — серьёзно уверил меня Владлен Николаевич, и я заподозрил его в родстве с Лаэли.
Неудавшаяся жертва и неудачливый палач — мы сидели в комнатушке Владлена Николаевича далеко заполночь, когда я вспомнил, что обещал Лаэли прочитать "Мастера и Маргариту". Пришлось восстанавливать маскировку и торопиться наверх — в тот номер, что снял для меня отец.
Там меня уже ждал приятный сюрприз в лице (и прочих частях тела) красавицы-чародейки. Она, видимо, недавно вышла из душа: в стандартном гостиничном белом халате, чуть великоватом, лежала на кровати и болтала в воздухе ногами. Рассматривала баночку с порошком интенсивно-желтого цвета. Услышав шаги, помахала левой ногой особенно энергично. Кажется, настроение не очень.
— Ты книгу прочитал?
— Нет, я тут объяснялся. Не в любви, — поторопился добавить.
Она чуть слышно фыркнула, по-прежнему не поворачивая головы. Халат так по-хозяйски обнимал её, навязчиво притягивая взгляд к приоткрытому плечу…
— Ты что встал у двери, как Мавзолей? Проходи, у меня есть новости.
Да что я растерялся, в самом деле? Будто девушек в халате не видел.
Она села, спустила босые ступни на пол, прочертила на ковре полукруг. Я встал напротив, у окна.
— Я хочу спросить, как всё прошло, но не знаю, как лучше это сделать.
— Честно, — она вынужденно улыбнулась. — Как ты и сделал. Это было вовсе не страшно, правда — даже забавно. Дело в… а…
Девушка подошла ко мне, обхватила себя руками. Закусила нижнюю губу.
— У меня тоже проблема с выбором слов. Там, на этом балу, были и Амброзия Хеля, и Порок Пророка. Так… по-дурацки. Знаешь, в сериальчике, когда надо быстро его доснимать, а режиссер не знает, как помочь героям решить все проблемы. И вот — бац! — нужные вещества находятся на чертовой демонической пьянке.
— Я тебя не понимаю.
Она улыбнулась чуть свободнее, коснулась тонкими пальцами лба, словно снимая маску.
— И даже не в этом дело… Понимаешь, этот выход — как вытащить тебя из цепких грабель Скупщика — мне подсказал Хаос.
— И?
Ощущение нереальности происходящего. Ночь, и свежий прохладный ветер, и человеческие голоса за окном.
— Мне кажется, что я ничего за себя не решаю… Каждый шаг продуман, предопределен. Если бы я не посоветовала Хоуп уйти в монастырь, меня бы не сожгли на костре, ты бы не продал душу, я бы не попала на бал Ста Королей…. Ясно, к чему я веду? Марионетка.
Её тон был спокойным, чуть насмешливым, и — вопросительным. "Разуверь меня", — просил голос. — "Скажи, что это не так".
— Это не так.
— Разве?.. Любое решение принято заранее — не мной. Чтобы я сейчас не сделала…
Она запнулась. Так спокойна, как богиня.
Ах да, она же и есть богиня.
ЛАЭЛИ
Когда Дар обнял меня, подойдя сзади, я даже не вздрогнула. В коленках появилась странная слабость, которая охватывала меня всякий раз, когда он был так близко.
Звезды утонули в глубине ночи. Дыхание перехватило, мне не хватало кислорода — шеи коснулись нежные губы, оставили дорожку поцелуев. Халат соскользнул на пол. Ненужный.
Я запрокинула голову. О чем я думаю…
Ни о чем. По телу прошла дрожь — непривычно, но так… сладко. Поцелуи — требовательные, обжигают.
Я только могла отмечать обрывки происходящего в реальности: сюрреалистические клочья. Миры свернулись в область двух живых существ — или это мы стали всеми мирами одновременно, каждым живым существом, каждой травинкой и каплей воды?
Из-за его рук стала мягкой, как воск. Податливой.
Синий, стены, небо, тени,
Взгляды — ближе,
Вдох — ты слышишь?
Терпкий, пьяный
Аромат тимьяна…
П р и м е ч а н и я:
(1) Борджиа, Медичи — фамилии известтных отравителей.
(2) контрактник — то есть, заключил с демоном контракт ценой в душу
Глава 20
ЛАЭЛИ
А поутру они проснулись… На улице ругались чешские вороны. Простыня пахла крахмалом и чем-то цветочным. А где подушка? Всестороннее исследование вкупе с воспоминаниями прошлой ночи подсказали, что подушкой мне служило чужое плечо. Подавив желание ткнуть в это плечо чем-нибудь острым (зубами, ногтями, etc), я вздохнула — якобы во сне — и повернулась, скатившись на прохладную подушку. Сосед по кровати — коллега по несчастью — проснулся от таких маневров и, кажется, перестал дышать. Потом издал что-то похожее на хмыканье.