— А я вас недавно пытался убить.
— Ну и как, получилось? — отозвался хозяин гостиницы, приподняв седые брови домиком.
— Да как сказать. На одну жизнь у вас теперь меньше.
— Ах, вот оно как…. - старый оборотень оставил чашку, посмотрел на меня, потом в потолок. Потом качнулся на стуле, и опять обратил взгляд на мою великолепную персону. — Я-то думал, ты умнее.
— Извините, так получилось.
— Продать свою душу получилось?
Он погрозил мне пальцем, потом положил локти на стол и навалился на них.
— Думаю — что в тебе странного? А ты, оказывается, контрактник(2). И что же ты здесь делаешь?
— В отпуске я.
Я тоже покачался на стуле, раздумывая, стоит ли открывать карты перед этим седоусым обаятельным чехом.
— Мне вернули душу до момента смерти. Так что лет сто могу замаливать грехи.
Скептическая ухмылка. Иногда мне кажется, что старые маги разучиваются улыбаться — остаётся только след от неё или некий суррогат.
— Маги вроде тебя, мой мальчик, замаливают грехи с бокалом вина в одно руке и белокурой негритянкой в другой.
— Почему — белокурой?
— Тебе под расцветку пойдет, — серьёзно уверил меня Владлен Николаевич, и я заподозрил его в родстве с Лаэли.
Неудавшаяся жертва и неудачливый палач — мы сидели в комнатушке Владлена Николаевича далеко заполночь, когда я вспомнил, что обещал Лаэли прочитать "Мастера и Маргариту". Пришлось восстанавливать маскировку и торопиться наверх — в тот номер, что снял для меня отец.
Там меня уже ждал приятный сюрприз в лице (и прочих частях тела) красавицы-чародейки. Она, видимо, недавно вышла из душа: в стандартном гостиничном белом халате, чуть великоватом, лежала на кровати и болтала в воздухе ногами. Рассматривала баночку с порошком интенсивно-желтого цвета. Услышав шаги, помахала левой ногой особенно энергично. Кажется, настроение не очень.
— Ты книгу прочитал?
— Нет, я тут объяснялся. Не в любви, — поторопился добавить.
Она чуть слышно фыркнула, по-прежнему не поворачивая головы. Халат так по-хозяйски обнимал её, навязчиво притягивая взгляд к приоткрытому плечу…
— Ты что встал у двери, как Мавзолей? Проходи, у меня есть новости.
Да что я растерялся, в самом деле? Будто девушек в халате не видел.
Она села, спустила босые ступни на пол, прочертила на ковре полукруг. Я встал напротив, у окна.
— Я хочу спросить, как всё прошло, но не знаю, как лучше это сделать.
— Честно, — она вынужденно улыбнулась. — Как ты и сделал. Это было вовсе не страшно, правда — даже забавно. Дело в… а…
Девушка подошла ко мне, обхватила себя руками. Закусила нижнюю губу.
— У меня тоже проблема с выбором слов. Там, на этом балу, были и Амброзия Хеля, и Порок Пророка. Так… по-дурацки. Знаешь, в сериальчике, когда надо быстро его доснимать, а режиссер не знает, как помочь героям решить все проблемы. И вот — бац! — нужные вещества находятся на чертовой демонической пьянке.
— Я тебя не понимаю.
Она улыбнулась чуть свободнее, коснулась тонкими пальцами лба, словно снимая маску.
— И даже не в этом дело… Понимаешь, этот выход — как вытащить тебя из цепких грабель Скупщика — мне подсказал Хаос.
— И?
Ощущение нереальности происходящего. Ночь, и свежий прохладный ветер, и человеческие голоса за окном.
— Мне кажется, что я ничего за себя не решаю… Каждый шаг продуман, предопределен. Если бы я не посоветовала Хоуп уйти в монастырь, меня бы не сожгли на костре, ты бы не продал душу, я бы не попала на бал Ста Королей…. Ясно, к чему я веду? Марионетка.
Её тон был спокойным, чуть насмешливым, и — вопросительным. "Разуверь меня", — просил голос. — "Скажи, что это не так".
— Это не так.
— Разве?.. Любое решение принято заранее — не мной. Чтобы я сейчас не сделала…
Она запнулась. Так спокойна, как богиня.
Ах да, она же и есть богиня.
ЛАЭЛИ
Когда Дар обнял меня, подойдя сзади, я даже не вздрогнула. В коленках появилась странная слабость, которая охватывала меня всякий раз, когда он был так близко.
Звезды утонули в глубине ночи. Дыхание перехватило, мне не хватало кислорода — шеи коснулись нежные губы, оставили дорожку поцелуев. Халат соскользнул на пол. Ненужный.
Я запрокинула голову. О чем я думаю…
Ни о чем. По телу прошла дрожь — непривычно, но так… сладко. Поцелуи — требовательные, обжигают.
Я только могла отмечать обрывки происходящего в реальности: сюрреалистические клочья. Миры свернулись в область двух живых существ — или это мы стали всеми мирами одновременно, каждым живым существом, каждой травинкой и каплей воды?