Она не потерпит столь оскорбительного отношения к себе.
Моника быстро подошла к столу и ловким движением отодвинула все бумаги в сторону.
— Я хочу поговорить с вами, а не с вашим затылком, мистер Харрисон!
— Что вы себе позволяете, — начал было Адам, но натолкнулся на ее сердитый взгляд и оборвал себя на полуслове.
В кабинете воцарилась тишина. Моника прерывисто дышала, ее глаза гневно сузились, и она ждала последующей реакции Адама.
Долго ждать не пришлось. Мужчина иронично скривил губы, скрестил руки на груди и откинулся на высокую спинку кресла.
— Моника, в чем дело? Откуда столько патетики? Почему вы врываетесь в кабинет, и ваши глаза готовы испепелить меня?
— Так и есть! — воскликнула девушка, больше не сдерживаясь. — Я поражена, нет, просто шокирована! Я терпеливо ждала два дня, когда вы наконец вспомните, что в отпуске, и соизволите провести хотя бы немного времени с дочерью, но этого так и не случилось!
Монику переполняли эмоции, и она остановилась, чтобы перевести дыхание и послушать, что скажет на это Адам. Но она услышала то, чего меньше всего ожидала.
— Да, вы правы, но у меня много дел.
Его ответ обескуражил Монику. Вы только посмотрите на него! Он даже не пытается оправдываться.
— И вы считаете, что это нормально?
— А вы разве нет? Мне надо работать, чтобы обеспечить семью!
Моника раздраженно всплеснула руками. Еще немного, и ее терпение лопнет.
— Но мне казалось, вы в отпуске! — закричала она. — Разве вы сами не говорили, что хотите больше времени проводить с дочерью? Что совсем ее не видите? Разве не за этим вы сюда приехали? А что получается? Кэтрин вас просто не видит!
Моника добилась своего, достучалась до Адама. Она этого поняла по его лицу. Нет, оно не смягчилось, напротив, приняло маску холодной неприступности. Его глаза яростно блеснули, а губы превратились в тонкую линию.
— Я каждый вечер укладываю Кэтрин спать, — его голос вибрировал от нарастающего напряжения.
— И все!
В голове Моники прозвучал предупредительный звонок, что еще немного — и она переступит дозволенную черту, но девушка уже не могла остановиться. Она не понимала Адама и считала, что обязана донести эту мысль до него.
— Моника… — В его голосе появилось что-то новое, некое скрытое предупреждение, но девушка не заметила его.
— Если вы ведете себя подобным образом, то зачем тогда наняли меня? Какой смысл в моем присутствии в вашем доме?
— Вы — няня! Вот и занимайтесь ребенком!
— А вы не желаете сами заняться вашей дочерью?! — гневно воскликнула Моника и подбоченилась. — Ничего удивительного нет в том, что ваша дочь нелюдима! Да она просто не знает, как общаться с другими детьми! Что, по-вашему, должна она испытывать, если видит, что не нужна вам?
Удар мужской ладони по столу эхом отозвался по комнате. Моника испуганно вздрогнула, ее глаза распахнулись, и она замолчала. Атмосфера в комнате была напряжена до предела.
— Немедленно замолчите! — приказал Адам сквозь сжатые зубы. Его скулы побледнели.
Моника сделала шаг назад. Только сейчас она поняла, как жестоко прозвучали ее слова. Она не имела морального права говорить все это, она чужой человек в семье Харрисонов, и в ее полномочия не входят рассуждения о взаимоотношениях отца с дочерью.
Адам тоже встал, и в наступающих сумерках он казался настоящим злым великаном, в чью пещеру Моника проникла самовольно.
— Извините, я… — начала говорить Моника, но внезапно ее словарный запас иссяк, и она замолчала.
Время потянулось ужасающе медленно, Адам продолжал молча изучать ее лицо, и она не выдержала и выбежала из кабинета. Ее сердце отчаянно стучало, в глазах застыли слезы.
Расплакаться она позволила себе только тогда, когда оказалась в своей комнате и рухнула на кровать. Какая же она глупая и наивная! Зачем ввязалась во все это? Зачем согласилась на предложение Адама? Разве она не знала, что у нее нет специальных навыков? При обучении нянь и домашних педагогов много времени уделялось психологическим аспектам общения, будущих специалистов подготавливали к тому, чтобы они не привязывались к своим подопечным.
А что она? Она тотчас же прониклась симпатией к Кэтрин, и судьба девочки стала ей небезразлична. А это плохо, очень плохо! Моника должна понимать, что она в этом доме всего лишь на время, что ей нельзя привязываться к девочке, а уж тем более не допускать ответного чувства! Что будет с Кэтрин, когда Адам сочтет, что больше не нуждается в услугах Моники? Да девочка снова решит, что ее бросили.