— Понятно, — раздраженно бросил он и снова осмотрелся по сторонам.
На этот раз его поиски увенчались успехом. К ним торопливым шагом приближались две женщины, одна из которых была временной няней Кэтрин. Он принял ее на испытательный срок, который она не прошла. Адам очень требовательно подходил к вопросу выбора няни для дочери, ему трудно было угодить, поэтому педагоги часто менялись.
— Мистер Харрисон!..
— Моника!.. Кэтрин!..
Женщины воскликнули одновременно.
— Мамочка, ой, что ты пропустила! Меня перепутали с этой девочкой! — радостно воскликнула вторая Кэтрин и отчего-то захлопала в ладошки.
Никто из взрослых не разделил ее радости.
Натали хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло недоразумение. Она прекрасно знала, что Адам Харрисон является одним из самых преуспевающих адвокатов их города, и если он захочет, — а он может захотеть! — то у сестры возникнут крупные неприятности. А Натали не могла этого допустить! Ей казалось очень забавным, чтобы Моника сама нашла Кэтрин и попыталась с ней подружиться, но теперь она видела, во что обернулась ее затея. Поэтому она, немного сбиваясь и путаясь, принялась объяснять мистеру Харрисону, что произошло на самом деле и почему возникла эта путаница.
Моника стояла в стороне и чувствовала, как ее начинает бить мелкая дрожь. Временная няня тоже пыталась вставить свое слово, но хватило одного взгляда Адама Харрисона, чтобы она замолчала. Девушка прекрасно понимала, что она совершила серьезный проступок — оставила вверенного ей ребенка без присмотра. За это в лучшем случае ее могли уволить с работы, в худшем — лишить лицензии.
— Мы еще раз просим у вас прощения, — закончила Натали и улыбнулась своей самой обаятельной улыбкой.
Гнев Адама немного стих, его успокаивало теплое ровное дыхание дочери. Кэтрин спокойно сидела у него на руках.
— Я решил, что мою дочь пытаются похитить. — Тем не менее его голос звучал отчужденно и холодно. Он еще раз посмотрел в сторону няни, и та окончательно сжалась под его взглядом. — Но теперь вижу, что ошибся.
— Но вы по-прежнему собираетесь подавать на меня в суд? — охрипшим от волнения голосом спросила Моника.
Мужчина покачал головой.
— Уже нет.
И его губы дрогнули в подобии улыбки.
— Вот и замечательно! Тогда, мистер Харрисон, мы вас покинем! У нас очень много дел! — протараторила Натали и, схватив дочь за руку, поспешила удалиться. Моника, естественно, последовала за ней.
Она уже сделала несколько шагов, но не удержалась, обернулась и заметила, что дочка адвоката смотрит ей вслед и робко улыбается.
Когда Моника догнала сестру, то шумно выдохнула:
— Вот так приключение!
— И не говори!
— Так вы моя тетя? — с хитрой физиономией поинтересовалась Кэтрин, важно вышагивая рядом со взрослыми.
— Да, меня зовут Моника.
— Здорово! Моника, а ты мне подарки привезла?
2
— Уснула?
— Да. Ух, ну и вечерок…
Натали устало привалилась к дверному косяку. Был поздний вечер. Моника пришла в гости к сестре и теперь разместилась на кухне, разогревала ужин, который ей доверила сестра. Натали тем временем уложила спать Кэтрин. Девочка раскапризничалась и долго не желала отправляться в спальню, ей хотелось посидеть со взрослыми, и, только когда Натали пригрозила, что накажет ее и не пустит к бабушке в выходные дни, Кэтрин с недовольным видом поплелась к себе в комнату. Она считала, что это несправедливо — взрослым можно сидеть допоздна, а ей нельзя!
Перед Кэтрин Моника испытывала некое чувство вины. Ей до сих пор не давала покоя та история в парке. Она едва таких дел не натворила. Но чем больше проходило времени, тем отчетливее Моника понимала, что ничего страшного не произошло, все быстро разобрались в путанице. Не собиралась же она, на самом деле, похитить дочь Адама Харрисона!
Она как-то между делом поинтересовалась у сестры:
— Ты не встречалась с разгневанным папашей? Я имею в виду другого Харрисона, не твоего мужа.
Натали покачала головой.
— Нет, а зачем?
И правда, зачем?
У Натали хватало и других дел. Несколько лет назад она решила заняться бизнесом и открыла собственное дело. Сначала у Моники были опасения, получится ли у сестры, ведь более миролюбивого человека она не встречала. Монике всегда казалось, что в мире бизнеса может выжить тот человек, которому понятия «честность», «долг», «справедливость» незнакомы или знакомы, но очень смутно.